во всем мире за позицию, которую он занял против нацистов и Вишистской Франции во время Второй мировой войны, когда он отказался позволить марокканским евреям быть отправленными в концентрационные лагеря. Я абсолютно не одобряю новые антисемитские законы и отказываюсь ассоциировать себя с мерами, с которыми я не согласен", - сказал он. Я повторяю, как и в прошлом, что евреи находятся под моей защитой, и я отвергаю любые различия, которые должны проводиться среди моего народа".

Президент Насер, лидер Объединенной Арабской Республики, приплыл в Марокко на своей яхте через побережья Ливии, Туниса и Алжира. Его с видимым удовольствием приветствовал король Мохаммед, а на причале собралась огромная толпа. Когда президент Нкрума прибыл на самолете авиакомпании Ghana Airways, его лицо расплылось в широкой улыбке, когда он увидел короля. Они крепко пожали друг другу руки.

Ферхат Аббас, премьер-министр временного правительства Алжирской республики, вылетел в Марокко со своей нынешней базы в Тунисе. Это был критический момент для Фронта национального освобождения (ФНО), поскольку оставалось всего несколько дней до назначенного де Голлем на 8 января референдума о самоопределении Алжира (за который проголосовало 75 % населения Алжира и Франции). На посадочной площадке Аббаса встречала бурная толпа, многие из которых размахивали алжирскими флагами в знак решительной поддержки.

На конференции в Касабланке также присутствовали президенты Гвинеи и Мали, министр иностранных дел Ливии и министр иностранных дел Цейлона (Шри-Ланка). Цейлон был одним из нескольких азиатских государств, приглашенных на конференцию, поскольку имел контингент ООН в Конго и поддерживал его законное правительство.

Страны, представленные на конференции и известные впоследствии как Касабланская группа держав, были нейтралистскими и антиколониальными. Это отличало их от Браззавильской группы - двенадцати бывших французских территорий (Конго-Браззавиль, Берег Слоновой Кости, Сенегал, Мавритания, Верхняя Вольта, Нигер, Дагомея, Чад, Габон, Центральноафриканская Республика, Камерун и Мадагаскар), которые образовали союз в октябре 1960 года и встретились в Браззавиле в декабре. По сути, консерваторы, они выступали за тесное сотрудничество с Францией и Западом.

Существование двух соперничающих групп было далеко от панафриканизма, которым были пропитаны последние конференции в Африке, начиная со Всеафриканской конференции народов в Аккре за два года до этого. Дух инклюзивности, который предполагал, что все народы Африки соберутся вместе, оказался расколот.

Но Нкрума не пал духом. Для него единство Африки оставалось единственным видением, которое могло бы обеспечить автономию отдельных африканских наций.

Все государства, представленные в Касабланке, хотели добиться переброски своих войск из ОНУК в Гизенгу - за исключением Нкрумы, который выступал за умеренный подход. Он выступал за продолжение сотрудничества с ООН, особенно в то время, когда примирительная комиссия ООН начинала свою работу. Члены комиссии прибыли в Конго 5 января 1961 года; они планировали встретиться со всеми политическими лидерами Конго, включая Лумумбу, и договориться о проведении Круглого стола. Обнадеживающим знаком стало то, что Касавубу предложил провести конференцию за круглым столом позднее в этом месяце.

Лидеры Касабланки согласились вывести свои войска из-под командования ООН, если законное правительство Лумумбы и конголезский парламент не будут немедленно восстановлены. Кроме того, они требовали разоружения армии Мобуту и изгнания бельгийцев из Конго. Они надеялись оказать давление на Судан, чтобы тот открыл транзитные права на восточные провинции Конго, чтобы прорвать блокаду Восточной провинции и дать возможность Советам отправлять грузы. Но это было бы проблематично, учитывая сильное американское давление на Судан.

Была согласована "Африканская хартия Касабланки", в которой излагалось общее видение делегатами будущего Африки. Помимо вопросов, связанных с Конго, делегаты договорились продолжать вводить запреты на перевозки и бойкоты Южной Африки, а также выступать против испытаний Францией атомных бомб в Сахаре. По мнению хроникеров, освещавших конференцию, это был призыв к созданию африканского НАТО для укрепления свободы на континенте.

После пяти дней напряженных дискуссий Нкрума выступил с заключительной речью. "Я не вижу никакой безопасности для африканских государств, - энергично заявил он, - пока африканские лидеры, как и мы сами, не осознают, что спасение для Африки лежит в единстве... ибо в единстве - сила, и, как я вижу, африканские государства должны объединиться или продаться империалистическим и колониальным эксплуататорам за кусок похлебки, или распасться по отдельности".

Раджешвар Даял приветствовал хартию. Тот факт, что все державы Касабланки предоставили войска для сил ООН в Конго, по его мнению, придал их рекомендациям авторитет.

Проблемы, стоящие перед Конго и Африкой в целом, были огромны. Но, несмотря на это, Касабланская конференция завершилась на ноте надежды. Ведь всего через полторы недели, 20 января, Джон Ф. Кеннеди, который так ясно высказался в поддержку самоопределения колониальных государств, вступит в должность президента США. Власти Касабланки надеялись, что президентство Кеннеди спасет Лумумбу от смерти и поможет разрешить политический кризис в Конго. Чиновники секретариата ООН придерживались аналогичной точки зрения. Они надеялись, писал позднее Даял, что "операция продлится до прихода к власти нового американского президента, когда мы сможем переломить ход событий".

Но, как отмечает Шон Келли в книге "Тиран Америки", время инаугурации Кеннеди, несомненно, было на руку и противникам Лумумбы.

ЛАРРИ ДЕВЛИН все больше опасался, что Лумумба может вернуться к власти, и, как он сообщил Вашингтону, правительство Леопольдвиля разделяло его опасения. Назревал кризис, подогреваемый гневом конголезской армии и полиции по поводу низкой зарплаты.

Девлин попросил своих начальников в Вашингтоне рассмотреть возможность срочного реагирования на кризис. Станция и посольство, - докладывал он, - считают, что нынешнее правительство может пасть в течение нескольких дней. Результатом почти наверняка станет хаос и возвращение [Лумумбы] к власти". Возобновление работы конголезского парламента - что было конкретным требованием группы Касабланки - не было приемлемой стратегией из-за популярности Лумумбы: "Сочетание способностей [Лумумбы] как демагога, его умелое использование отрядов головорезов и пропаганды и дух поражения внутри [правительственной] коалиции, который быстро усилится в таких условиях, почти наверняка обеспечит [Лумумбе] победу в парламенте [отредактировано]". Он добавил: "Отказ от решительных шагов в это время приведет к поражению политики [Соединенных Штатов] в Конго".

Затем ситуация взорвалась: в лагере Харди в Тисвилле, где содержался Лумумба, вспыхнул мятеж. Это был уже второй мятеж в гарнизоне за время независимости: в июле солдаты потребовали немедленно выплатить им зарплату. Второй протест приобрел дополнительный размах: многие были возмущены тем, что Лумумба находится в заключении, и хотели, чтобы его освободили.

Мобуту, Касавубу, Джастин Бомбоко и Виктор Нендака срочно вылетели в Тисвилл, чтобы успокоить ситуацию и предложить повышение зарплаты. Когда они прибыли, многие заключенные взбунтовались. Солдат открыл дверь в камеру Лумумбы и сказал, что теперь он свободный человек. Но