они объединились с диссидентствующими членами АНК и взяли провинцию под свой контроль. Президент провинции, перешедший на сторону режима Мобуту, был взят в плен, а Анисет Кашамура, который сам был родом из Киву и пользовался там популярностью, занял его место в столице Букаву.

Таким образом, Стэнливиль занял влиятельную позицию - серьезную угрозу для леопольдвильского правительства Касавубу и отделившейся провинции Катанга. Джастин Бомбоко, который был председателем Коллегии комиссаров и одновременно занимал пост министра иностранных дел, встретился с послами НАТО в Париже, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Он попросил денег и военного снаряжения, чтобы удалить то, что было названо "раковой опухолью" Стэнливиля, "пустившей метастазы" по всему Конго.

В конце декабря ЦРУ совместно с Госдепартаментом разрабатывало стратегию по искоренению этой "раковой опухоли". Посол Тимберлейк представил варианты, но они были восприняты как путаные. Он выступал за политическое урегулирование, но в то же время просил помощи для поддержки военной кампании против Гизенги. В любом случае, чиновники Госдепартамента с сомнением относились к перспективе военных действий, поскольку это могло спровоцировать конфликт с войсками ООН и вынудить ООН воевать на стороне Гизенги. Кроме того, бельгийцы, скорее всего, будут вовлечены в такую кампанию, что может "настроить весь афроазиатский мир против Касавубу-Мобуту".

30 декабря Госдепартамент направил запросы Тимберлейку. В ответ он заверил: столкновение между войсками ООН и силами Мобуту маловероятно, и Бельгия будет действовать максимально осмотрительно. Сообщения между послом и Госдепартаментом передавались по каналам ЦРУ.

На следующий день Твиди передал Девлину четкие инструкции: он должен "сообщить конголезцам, что мы в принципе готовы оказать финансовую поддержку их усилиям по свержению режима Гизенги". В телеграмме добавлялось, что Африканский отдел предпочел бы избежать полномасштабных боевых действий и кровопролития, но хотел бы увидеть демонстрацию силы для достижения желаемого политического результата. Они просили указать "арифметику" в отношении финансовой поддержки, которая потребуется правительству Леопольдвиля. Твиди подчеркнул необходимость свести к минимуму риск любой утечки информации об участии США в планируемой военной кампании.

В заключение он сообщил, что Госдепартамент направляет параллельную телеграмму по своим каналам. Послание этой телеграммы, направленной Тимберлейку Ливингстоном Мерчантом, заместителем государственного секретаря по политическим вопросам, было в основном таким же, как и то, которое агентство направило Девлину, но с меньшим количеством деталей; оно поддерживало военные действия, но в более слабой и квалифицированной форме. В нем выражалось пожелание, чтобы "режим Гизенги был свергнут или нейтрализован политическими средствами, подкрепленными экономическим давлением".

Военная операция при поддержке США началась в Новый год. Мобуту направил в Киву суретиста Понго, который вместе с войсками из Леопольдвиля должен был вновь занять Киву. Для этого Понго использовал аэропорт в Руанде-Урунди, соседней территории, находившейся под управлением Бельгии (которая после обретения независимости в 1962 году стала двумя отдельными государствами - Руандой и Бурунди). Этот шаг был встречен международным осуждением.

Как бы то ни было, атака Понго на Киву провалилась, и он попал в плен. Он отправлял многочисленные послания в Леопольдвиль, умоляя обменять его на Лумумбу, но они остались без внимания. Тем временем люди генерала Лундулы объединились с народом балуба - врагами Тшомбе - на севере Катанги; вместе они заняли Маноно, крупнейший город региона. Другие лумумбистские войска двинулись на север Экваториальной провинции, где правительство Стэнливиля пользовалось значительной поддержкой.

Пока американская стратегия по свержению лумумбистского правительства в Стэнливиле терпела неудачи. Гизенга, не потерпевший поражения и не ослабевший, - в роли заместителя демократически избранного премьер-министра - завоевывал позиции и влияние в значительной части Конго.

Значительные территории Конго теперь находились вне контроля Леопольдвиля: территория, поддерживающая Гизенгу, Катанга под властью Тшомбе и Южный Касаи под властью Калонджи. Не более трети страны, отмечал Даял, оставалось верным режиму Касавубу.

В тот же день, когда войска Гизенги двинулись на юг Киву - 25 декабря - президенты Ганы, Гвинеи и Мали объявили о создании политического союза после двухдневной встречи в Конакри. Центральный разведывательный бюллетень вскоре после этого отметил это событие. Но бюллетень не рассматривал его как серьезную угрозу, считая, что подлинный союз маловероятен. Меморандум, подготовленный в начале февраля Управлением национальных оценок ЦРУ, придерживался того же мнения, отмечая, что у трех стран разные валюты и разная колониальная история. Лидеры всех трех стран, добавлялось в докладе, "не желают жертвовать своей властью в реальном союзе, расходятся во мнениях относительно внешнеполитических инициатив и в принципе с подозрением относятся к политическим амбициям друг друга". Союз Ганы, Гвинеи и Мали, по мнению авторов, "остается бумажной амальгамой".

Но авторы меморандума ЦРУ не поняли основы союза: общей решимости, вопреки всему, построить будущее единства, мира и процветания в Африке, свободной от имперской и колониальной оккупации и эксплуатации. Эта решимость была отличительной чертой послания, написанного Патрисом Лумумбой своей жене Полине из армейского лагеря в Тисвилле:

Мы не одиноки. Африка, Азия и свободные освобожденные народы со всех уголков мира всегда будут на стороне миллионов конголезцев, которые не оставят борьбу до того дня, когда в нашей стране больше не будет колонизаторов и их наемников.

Что касается моих детей, которых я покидаю и которых, возможно, больше никогда не увижу, я хотел бы, чтобы им сказали, что именно они, как и каждый конголезец, должны выполнить священную задачу восстановления нашей независимости и суверенитета: ведь без достоинства нет свободы, без справедливости нет достоинства, а без независимости нет свободных людей.

Затем Лумумба выразил свое горькое разочарование в "некоторых высокопоставленных чиновниках Организации Объединенных Наций":

Но то, чего мы желали для нашей страны, ее право на почетную жизнь, на незапятнанное достоинство, на независимость без ограничений, никогда не желали бельгийские империалисты и западные союзники, которые нашли прямую и косвенную поддержку, как намеренную, так и ненамеренную, среди некоторых высокопоставленных чиновников Организации Объединенных Наций, той организации, на которую мы возлагали все свое доверие, когда призывали ее к помощи.

Лумумба закончил свое письмо призывом к надежде:

Не плачь обо мне, моя дорогая жена. Я знаю, что моя страна, которая так страдает, знает, как отстоять свою независимость и свободу.

Да здравствует Конго! Да здравствует Африка!

Глава 30. Запекание змеи

Пока высокопоставленные чиновники в Вашингтоне разрабатывали планы по свержению Гизенги, лидеры нейтральных стран Африки готовились к встрече, созванной в кратчайшие сроки, чтобы найти способ поддержать лумумбистское правительство в изгнании. Эта встреча, известная как Касабланская конференция, проходила с 3 по 9 января 1961 года в марокканском городе, в честь которого она была названа.

Председателем был король Марокко Мохаммед V, успешно возглавивший борьбу этой страны за свободу против французской колонизации. Его уважали