За седовласым следовал еще один мужчина – в синем шервани.

Взгляд Кришны скрестился со взглядом Джарасандха, подобно мечам, встретившимся в битве. Сердце Кришны заколотилось, как у воздушного гимнаста. Император остановился, по лицу прошла багровая волна ярости, на шее вздулись вены. Царь Друпад поспешно подошел к Джарасандху, сделав охране знак быть наготове.

– Ваша светлость, – поклонился Кришна, взгляды присутствующих на террасе вонзались ему в спину подобно ножам.

– Приветствую, узурпатор, – горячо и шумно выдохнул Джарасандх. – Как странно видеть тебя здесь, на открытой площадке, без веревки скалолаза. Царевна не в твоем вкусе? – Только император мог позволить себе сделать такое заявление о дочери панчалского царя в его же присутствии.

– Я оставил эти дела, ваша светлость, – ничуть не обидевшись, откликнулся Кришна. – Для того чтобы похищать царевен, нужна сильная спина, а я, похоже, еще и постарел.

– Мне нравится твоя ухмылка, Кришна. Надеюсь, она сохранится у тебя на лице, когда я зажарю тебя заживо и продам твоих жен в бордели на три стороны света. – И Джарасандх ушел, больше даже не взглянув на него.

Казалось, вся терраса хором вздохнула. Кришна знал, что императору ничего не стоило бы свернуть ему шею прямо здесь и сейчас. Но Джарасандх слишком уж чтил обычаи. Сейчас он присоединился к пестрой компании Калявана, Шальи, Бхагадатты и Шишупала, разряженных в одеяния разных цветов, но Кришна все равно почувствовал, как по его спине поползли мурашки от беспокойства. У меня еще много времени до окончания перемирия, напомнил он себе. Через шесть лун мы отправимся в Дварку. Все пройдет именно так, как и планировалось.

– Итак, слухи были правдой. Император борется за руку царевны, – ошеломленно сказал Карна, нарушив размышления Кришны.

– Нет, нет… – не глядя на Карну, рассеянно протянул Кришна. То, что сказал Джарасандх, расстроило его больше, чем он сам хотел бы признать. – Магадх представлен господином Шишупалом. Это тот, в синем, следующий за императором, как заблудившийся пес. Сейчас я должен идти, господин Карна. Много грядущих наслаждений и мало времени. Я слишком разбираюсь в свадьбах, чтобы пропустить все то, чем они так прелестны.

ШИШУПАЛ не особо любил свадьбы: на одной его бросили у алтаря, а на другой он женился на чудовище. Но празднование, царящее на этом пиру, подняло ему настроение. Роскошь просто очаровывала. Он совершенно на это не рассчитывал, поскольку всего час назад был вынужден наблюдать за битвой айраватов Бхагадатты. Эти кроткие, похожие на слонов, только гораздо крупнее, звери, с четырьмя бивнями вместо двух, сражались друг с другом меж высоких земляных баррикад; их серые шкуры были разодраны, а с бивней капала кровь. Надо ли говорить, что это совершенно испортило аппетит Шишупалу.

По крайней мере, он так думал. Терраса, на которой проходил пир, была размером с поле битвы, но казалась еще больше из-за огромных зеркал, окружавших ее с трех сторон. На столах колебались и плясали огоньки множества свечей, их мягкий свет падал на золотую посуду, сверкал на драгоценностях гостей, отражался в зеркалах – и казалось, сюда спустились сами звезды.

Разумеется, это было столь же абсурдно, сколь и великолепно. Десятки лучших музыкантов Речных земель играли проникновенные мелодии, и музыка плавно сливалась с оживленной болтовней. Но все это смолкло, стоило Джарасандху лицом к лицу столкнуться с Кришной. Шишупал стоял позади Джарасандха, а потому он видел, как сжались его кулаки. Их попросили оставить оружие у входа, но он мог убить человека и без оружия. Если хорошенько подумать, в тот день, когда Джарасандх пригрозил сжечь Кришну заживо, он впервые по-настоящему улыбнулся, потому что до этого всю неделю он наблюдал за празднествами с выражением лица столь же радостным, как у гробовщика.

Джарасандх не планировал присутствовать на торжествах перед свадьбой, но, как выяснилось, даже сейчас, в разгар сваямвара, война все не прекращалась, поскольку Шалья нашел еще одного союзника для императора.

– Шишупал, я устал, а лорд Шалья все не торопится, – заявил император. – Иди и посмотри, что они задумали. Убедись, что к рассвету в моей армии будут звери.

Шишупал скривился, словно его попросили решить неразрешимый парадокс. Но разве был выбор?

– Так точно, ваша светлость, – сказал он, глянув на знакомые фигуры Шальи и этого сопляка Калявана, стоящих рядом с тем, кого они называли Бхагадаттом – созданием, обряженным в черные одежды, которые нисколько не приглушали блеск его серой кожи. Шишупал и раньше видел ракшасов. У его оруженосца тоже текла кровь ракшаса в венах, но, похоже, восточные ракшасы рождались совсем в другом сарае. Глаза его были столь красны, что даже госпожа Раша рядом с ним казалась самой кротостью. Шишупал глубоко вздохнул и присоединился к разговору.

– Я знаю о преступлениях, которые он совершил против моего отца… – Бхагадатт на миг замолчал, чтобы коротко поздороваться с Шишупалом, и тот кивнул ему в ответ, – но мы все знаем, что мой отец не был самым здравомыслящим из людей. Гнев и глупость часто идут рука об руку. Мой долг заключается в служении людям. И, заключив мирное соглашение, я поклялся не мстить Матхуре на поле боя. Я не желаю, чтоб меня изгнали. Я сочувствую императору, но мое сочувствие – это единственное, что я могу ему дать, господин Шалья. – Его ледяной голос не выражал ни единой эмоции.

Шишупал слышал от Джарасандха о Бхагадатте. Он был царем дикарей востока. Как ни посмотри, их нация была бедна, и единственное, чем они могли прославиться, – это айраваты, которых они разводили. Бхагадатт был осторожным человеком, утонченным, рассудительным, действующим обдуманно – в некоторой степени даже ленивым. Шишупал и сам видел, что ракшас взвешивает каждое сказанное им слово.

– Ты был несовершеннолетним и находился в заточении, когда тебя заставили подписать договор с Матхурой, Бхагадатт, – напомнил ему Каляван, похлопывая Бхагадатта по спине. Со стороны казалось, что это белка прижимается к крокодилу. – Его можно считать недействительным.

– Законы людей, – Бхагадатт позволил себе короткую ухмылку, – настолько податливы, что их можно исказить под себя. Я понимаю, что вам для военных действий нужны мои айраваты, но я просто не могу согласиться. Подписывая договор, я дал слово матхуранцам, а слова подобны стрелам. Их нельзя вернуть в колчан, какой бы магией ни владели ваши законописцы. Вернемся же к пиршеству. Восток, безусловно, может поучиться у этих речных жителей, как оживить праздник.

Калявана не смутило холодное поведение Бхагадатта. Он был всего лишь