совершили этот подвиг благодаря своей тяге к жестокости. Человек завоевал новый мир, чтобы править остальными расами, но забыл, что им тоже надо где-то жить.

– Там стоит мастер, взбивающий кулфи! – радостно закричал Судама, дергая Карну за руку и безжалостно таща его сквозь толпу царей и цариц.

Пробираясь между столами, они наткнулись на то, что могло бы считаться венцом творений Четвертого Ордена – съедобную скульптуру, изображающую все царства Арьяврата. Ачарья, стоявший рядом, как раз разливал по ней какую-то синюю жидкость, которая должна была изображать реки. Все крупные царства были представлены кристаллизованным гулабджамун, на мягкой поверхности которого был выдавлен символ каждого из царств. Пустыни запада были украшены коричневыми джалеби, а лесные массивы были заполнены зелеными сладостями, приготовленными из фисташек и топленого масла. Равнины юга были украшены желтыми ладу, а темно-зеленый калаканд[6] изображал лесистое Восточное королевство.

– Дядя, – осторожно сказал Судама, – думаю, нам нужно найти другой стол со сладостями. Если мы отсюда что-то возьмем…

– То просто уничтожим? Согласен, – без колебаний ответил Карна. – Боюсь, это не для еды.

Но разочарование длилось недолго. Рядом со скульптурой Арьяврата расположились подносы более пролетарских сладостей, украшенные табличкой с надписью «Шестой вздох гурмана». Там был гулабджамун с сушеными орехами, завернутыми в листья из съедобного золота, тщательно смешанный с медовой пастой джалеби в виде целого стада оленей – изюм заменял им копыта. Там были расколотые спелые арбузы, явившие коралловую мякоть, с тщательно извлеченными семенами. На каждой поверхности был изображен символ Панчала – Олень.

Судама взял горшочек холодного кулфи, ароматизированного шафраном, а Карна положил себе халву – недавно изобретенное Четвертым Орденом кушанье, напоминающее созданный из моркови пудинг.

Съев свою порцию, Судама поспешил за новой, решив попробовать новый вкус.

– Принеси и мне кулфи, – ухмыльнувшись, крикнул ему вслед Карна.

Он совсем забыл о своем беспокойстве. А заодно и том, что сейчас он должен был изображать члена царской семьи, присутствующего на величественном ужине.

Краем глаза он заметил уставившегося на него красивого мужчину, направляющегося прямо к нему. Судя по острым чертам лица и затертой кастовой метке на шее, у него в жилах текла матхурская кровь. Но интересным было не это, а длинное павлинье перо, торчащее в серебряной ленте, обвивающей его голову.

Карна совершенно не собирался доверять этому человеку. Последний царь, который решился на это, погиб от его же руки.

КРИШНА подошел к Карне, держа в руке миску с виноградом. На губах его застыла слабая улыбка – такую можно увидеть у крокодила, заметившего особо смелого пловца. Буря шла рядом, и ее было почти не узнать в балханском платье, облегающем по фигуре сверху и со свободно ниспадающей юбкой. Через правое плечо был перекинут пояс, закрепленный целой армией булавок. Дополнялось все это короткой курткой. Она даже могла показаться элегантной кому-то постороннему. Но для всех, кто ее знал, она выглядела просто смешно.

– Госпожа Буря, могу я представить вас господину Карне из Хастинапура, Верховному Магистру Анга? Его репутация бежит впереди него с самыми низкими поклонами!

– Мой господин оказывает мне высокую честь. – Карна смущенно покраснел от похвалы Кришны, но все же смог повернуться к Буре и неловко поклониться.

Буря вспомнила наставления Кришны и перестала хмуриться.

– Приятно познакомиться с вами, господин Карна. – Она не поклонилась, да и, вероятно, не смогла бы. Штиль столь прекрасно утянула ей корсет, что выбора просто не было. Однако она могла бы покраснеть, как научил ее Кришна, или спросить о том, как дела у Карны, но не сделала этого. Вместо этого она за локоть оттащила Кришну в сторону: – Пожалуйста, спасите меня от этого! Я задыхаюсь! Я просто не могу дышать в этом долбаном корсете!

– Если он тебя не придушил, то он надет зря.

– Но я не могу есть то, что хочу!

– Есть? Буря, ты видишь здесь какую-нибудь женщину, которая хоть что-нибудь ест? Ты вращаешься сейчас в царских кругах, а женщины царской крови не едят на публике. Иначе они будут похожи на обычных людей, а сейчас в моде таинственность.

– Тьфу! – Буря сейчас походила на упрямого ребенка. – Вокруг столько еды, созданной словно на небесах, а я не могу есть?!

– Я говорил тебе надеть веданское сари, но ты хотела платье. А это классическая балханская одежда. Сари легче…

– И гораздо неудобнее! Я бы в нем просто упала!

Кришна вздохнул.

– Тогда оставь меня. Просто проследи, чтобы господин Ниаркат добрался до своего жилья без происшествий. Кажется, ему слишком уж понравилось вино.

– О, спасибо! – В голосе Бури звучала искренняя благодарность. – И удачи с Карной. – И Буря вразвалку, как утка, направилась в сторону Ниарката. Кришна покачал головой и вновь вернулся к Карне.

– Суда, эта сладость последняя. Мы еще должны съесть основное блюдо. – Взъерошенный мальчик огорченно надулся, но передал ладу Карне, который съел его за один укус. Запрет на сладости явно не распространялся на взрослых. – Все в порядке, мой господин? Госпожа Буря выглядела… смущенной.

– Просто погода, – ответил Кришна, глядя на мальчика. – Моя мать многое бы отдала за то, чтоб в его возрасте я был столь же послушен.

– Он хороший мальчик, – в голосе Карны зазвучали отеческие нотки.

– Где вы усыновили его, господин Карна? – Кришна прекрасно знал, кто такой Судама. Но ему требовалось смутить Карну, а для этого нужна была некоторая прелюдия.

Карна на миг заколебался, но все же ответил:

– Он сын моего брата Шона.

– Надеюсь, вас не смутит мой вопрос, – Кришна понизил голос до шепота: – Шона больше нет в живых?

– Он просто… занят своими делами. А иногда то, что ты желаешь получить от жизни, мешает тому, что у тебя уже есть.

Кришна сослался на свою невежественность и попросил объяснить, и тогда Карна обменялся с Судамой взглядом и коротко сказал:

– Мой брат Шон – член… Красных Клинков.

Кришна не ожидал такой откровенности. Ты ведь не лжешь, не так ли?

– Отряда повстанцев? Значит, он и сам бунтарь? – небрежно заметил он, ни на миг не прекращая есть виноград: косточки падали на нижнюю губу, и он стряхивал их пальцем.

– Восстание все ближе, господин Кришна, – решительно сказал Карна, приобняв Судаму за плечи.

Кришна молча обдумывал услышанное. Красные Клинки считались ушедшим в прошлое, почти мифическим отрядом мятежников. Много лет назад он подобно пламени охватил Речные земли, пытаясь установить равенство между всеми кастами. Воины-кшарьи,