кухонный стол, взял тряпку из раковины и обошел комнаты, вытирая все, к чему мог прикасаться. Потом проделал то же самое в подвале. Взобравшись по скату, Валентайн выключил свет и оставил дверь открытой.

Разыскав кошачью миску, он наполнил ее сухим кормом, потом налил в другую миску воды и поставил ее на пол. Завтра он анонимно позвонит в полицию и попросит выпустить кошку.

Валентайн хотел было открыть входную дверь, но тут через прорезь в двери на пол упали письма. Он выглянул в окно гостиной и увидел удаляющегося по дорожке почтальона. На тротуаре стояла женщина в бигуди. Они с почтальоном заговорили. Валентайн присел у двери.

И воспроизвел в памяти случившееся.

Только ни к чему не пришел.

Получалась какая-то бессмыслица. Он знал Спарки лет сто. И нужен-то ему был всего лишь прямой ответ.

Валентайн подбил письма носком ботинка. Они отлетели в сторону. Счета, реклама и что-то из ВНС[82]. Он поднял конверт из налоговой за уголок и посмотрел в окошечко под прозрачной пленкой. В глаза бросились слова «Последнее уведомление».

Письмо показалось ему странным. У Спарки не было ни гроша. Почему же тогда ВНС стоит у него над душой?

Валентайн вскипятил воды на кухонной плите и открыл конверт над паром. Потом вытащил письмо вилкой. Пробежал глазами по строчкам. Спарки сделал два вклада по десять тысяч долларов на свой счет, а банк сообщил об этом в ВНС, как того и требовал закон. Теперь ВНС удерживала эти деньги и требовала объяснить, откуда они взялись.

Валентайн положил письмо. Где Спарки мог взять двадцать штук, черт побери?

Под раковиной он нашел пару резиновых перчаток, надел их и обыскал дом. Спальня Спарки находилась за кухней. Он осмотрел все уголки, до которых мог дотянуться парализованный. На дне корзины для грязного белья его ждала удача — обувная коробка, перевязанная резинками.

Коробка оказалась тяжелой. Открыв крышку, он обнаружил пачки новехоньких стодолларовых купюр. Валентайн бросил их на кровать. Он всегда мог на глаз определить сумму. В коробке было тысяч тридцать. Валентайн пересчитал, чтобы знать наверняка.

Ровно тридцать тысяч.

Он сел на кровать. Голова шла кругом. Неужели Спарки заработал столько, приторговывая оружием? Другого логичного объяснения он придумать не мог. На тумбочке затрезвонил телефон, и он подпрыгнул чуть ли не до потолка. После четвертого звонка включился автоответчик.

— Меня тут нет, — хрипел мрачный голос Спарки. — Друзья пусть оставят сообщения. Все остальные пошли на хрен.

— Сержант, — раздался женский голос. — Вы дома? Подойдите к телефону. Надо поговорить.

Щелчок, трубка повешена. Валентайн глазел на телефон. Какой еще, мать его, сержант?

Он осмотрел прочие ящики комода и на дне одного из них нашел снимок в рамке, сделанный во время операции «Буря в пустыне». Спарки стоял в последнем ряду. В военной форме он выглядел очень сурово. Валентайн рассмотрел остальных. Половина — мужчины, остальные — женщины. Изображение заливал яркий свет, кого-либо узнать было трудно. Он вытащил снимок из рамки и перевернул, надеясь найти название полка или телефоны однополчан. Но там ничего не было.

Тони вернулся в гостиную и выглянул в окно. Почтальон и соседка уже ушли.

Валентайн поспешно покинул дом.

Глава 18

Хани

Сев в «Мерседес», Валентайн стащил резиновые перчатки и сдал задним ходом из переулка. Бывают ситуации, когда оказаться за рулем навороченной машины не так уж хорошо. Вот как сейчас.

Он проехал несколько миль, потом припарковался около ресторана «У Венди» и несколько минут просидел в машине, пытаясь собраться с мыслями. Последние слова Спарки не давали ему покоя. «Ты знаешь… Дойл…»

Валентайн сунул руку в карман и вытащил верного друга Спарки, «Смит-Вессон» тридцать восьмого калибра. Он ведь сказал, что ему нужна новая пушка, и получил ее.

Валентайн убрал пистолет обратно. И попытался найти объяснение тому, что случилось. Пятьдесят штук — это не кот чихнул. Продавая незарегистрированные стволы, столько не заработаешь. Но если и заработаешь, это не объясняет, почему Спарки швырнул в него бутылкой. Так же как и страх в его глазах. И это больше всего тревожило Валентайна.

Войдя в ресторан, он взял кофе, вернулся в машину и выпил его. Вскоре его голова затрещала как дешевый телевизор. Во время последнего осмотра врач велел ему отказаться от кофеина после шестнадцати часов. Валентайн пообещал и продолжил поглощать кофе и диет-колу, ибо пристрастие к кофеину было единственной дурной привычкой, которую он намеревался унести с собой в могилу.

Дойл тоже жить не мог без кофеина. И без сигарет, хотя недавно бросил. Они были во многом похожи. До такой степени, что Валентайн знал напарника вдоль и поперек. Если у Дойла и был недостаток, то это неумение хранить секреты. Если Спарки говорил с Дойлом и сообщил нечто действительно стоящее, Дойл непременно кому-нибудь растрепал. Такой уж у него был характер.

Валентайн выудил мобильник Дойла из кармана, включил его и нашел номер Хани. Нужно поговорить с этой женщиной — просто выяснить, что ей известно.

После третьего гудка ответил сонный женский голос.

— Это Хани?

Женщина охнула.

— Послушайте, мы незнакомы. Меня зовут Тони Валентайн. Я…

— Тони?

— Да…

— Господи, это ты?

Лидди Фланаган встретила его у входной двери. Она спала, когда он позвонил. «Нет смысла вставать», — объяснила Лидди. К его приходу она успела надеть джинсы и поношенный свитер и причесаться. Лидди напоминала привидение. Кожа молочно-белая и прозрачная, через нее просвечивают голубоватые вены. Они пошли в кухню. Она налила себе кофе вместо завтрака и сунула чашку в микроволновку.

— Дойл называл меня Хани[83], — сказала Лидди, присев на диван-уголок. — Это из его любимой песни Вана Моррисона «Ниссовый мед». Когда ты позвонил на днях и произнес это слово, я несколько часов прорыдала.

— Прости.

— Да ты не виноват.

Валентайн наблюдал за тем, как она пьет кофе. От одного его запаха его мозги начинали работать в усиленном режиме. Он потянулся через стол и коснулся ее руки.

— Лидди, зачем ты соврала мне?

Вопрос вывел ее из оцепенения.

— Я не врала тебе.

— Врала, — он понизил голос до заговорщицкого шепота. — Ты сказала, что нашла блокнот Дойла под матрасом. А ведь это не так, правда?

Лидди не ответила.

— Ты нашла его в сейфе, — продолжил Валентайн, — где Дойл держал все важные документы. Например, страховку и сберегательные облигации.

— Кто рассказал тебе про сейф?

— Ради Бога, да я ведь сам помогал ему его устанавливать.

— О Господи, какая же