что необходимо дождаться победы. После битвы при Энтитеме, в сентябре 1862 года, Линкольн созвал членов своего кабинета и объявил, что собирается принять это решение, не считаясь с их мнением. Он обещал освободить рабов, как только Мэриленд будет в безопасности, и довершить дело, начатое Господом. Он не намеревается ни созывать конгресс, ни применять эту меру к другим штатам, оставшимся в Союзе, но будет действовать в соответствии со своими полномочиями главнокомандующего, что было его правом на вражеской территории. В первом чтении прокламация гласила, что 1 января 1863 года все рабы отсоединившихся штатов будут окончательно освобождены и что федеральное правительство признáет их свободы.

Артиллерийская батарея армии северян с 330-миллиметровыми мортирами образца 1861 года в битве при Йорктауне. Фото Мэтью Брейди. 1861

Генерал Джордж Макклеллан и президент Линкольн в ставке cеверян. Фото Александра Гарднера. 1862

12. Первого января 1863 года Линкольн подписал окончательный вариант прокламации. «Я никогда, — заявил он, — не был так уверен в том, что поступаю правильно, как в ту минуту, когда подписывал этот документ». Его министры были счастливы. Они радостно именовали друг друга аболиционистами. Несколько дней спустя Джефферсон Дэвис ответил в послании конгрессу Конфедерации: «Наша ненависть к тем, кто подписал самый позорный в истории человечества документ, сочетается с глубоким презрением к той бессильной ярости, которую он изобличает…» Последствия прокламации были поразительными. Понятно, что Юг под угрозой лишения всего имущества и устройства своего общества будет, как никогда, преисполнен решимости бороться до последней капли крови. Но можно было предположить, что в результате этого акта Север снова воодушевится. Однако этого не произошло. Аболиционисты сочли этот жест запоздалой приверженностью своей доктрине. Северные демократы осудили политический маневр. Только рабы почувствовали первые веяния свободы, и Джулия Уорд Хау, поэтесса и реформистка, написала «Боевой гимн Республики»:

Mine eyes have seen the glory of the coming of the Lord;

He is trampling out the vintage where the grapes of wrath are stored;

He hath loosed the fateful lightning of His terrible swift sword;

His truth is marching on…

(Я увидел, как во славе сам Господь явился нам,

Как Он мощною стопою гроздья гнева разметал,

Как Он молнией ужасной обнажил меча металл.

Он правды держит шаг…)[50]

IХ. Гражданская война (Часть вторая, Запад)

1. Война на Востоке была нацелена на Ричмонд; война на Западе — на завоевание Миссисипи. Здесь проявили свои дарования великие северные генералы: Грант, Шерман и Шеридан. Улисс Грант был одним из тех прирожденных военных, не востребованных армией в мирное время, которые внезапно полностью проявляют себя во время войны. Он прошел через «Вест-Пойнт», его помнили там еще неуклюжим кадетом. После кампании в Мексике его попросили уйти в отставку из-за пристрастия к спиртному. Родители считали его неудачником, но отчаянным малым; он попытался стать фермером, перекупщиком недвижимости, продавцом кожевенных изделий, но нигде не преуспел. Когда вспыхнула Гражданская война, он пошел в армию и стал командовать полком из Иллинойса. Несколько выигранных сражений принесли ему звание бригадного генерала. «Смотри, Улисс! — увещевал его отец. — Ты теперь генерал, это хорошее звание, не потеряй его». В феврале 1862 года он взял форт Дирборн, обеспечив тем самым Союзу владение штатом Кентукки, и когда враг спросил о его условиях, ответом было: «Unconditional surrender!» («Безоговорочная капитуляция!»). Этот гордый ответ привлек к нему внимание страны, которой теперь он был известен под прозвищем Unconditional Surrender Grant[51]. Офицеры главного штаба Гранта не совсем понимали, каким образом он добивается успеха; он погружался в длительные периоды бездействия, но, выходя из них, принимал решение, которое затем претворял в жизнь с необыкновенной энергией. Линкольн обратил внимание на прокламацию Гранта в Кентукки, столь отличную от той, что написал в Миссури Фримонт. «Я пришел к вам не как враг, а как соотечественник и друг, — говорил Грант. — Ваши мнения меня не касаются. Я буду действовать только против вооруженных мятежников и против тех, кто их поддерживает». Долгое время Линкольна беспокоила ревность некоторых генералов к этому чужаку, который одерживал победы вопреки всем правилам. Когда ценой чудовищных потерь, располагая всего несколькими канонерскими лодками и армией молодых ребят со Среднего Запада, он выиграл битву при Шайло, его враги попросили президента сместить его. Линкольн сказал: «Я не смогу обойтись без этого человека; он сражается». Когда ему напомнили о старых обвинениях в пьянстве, президент ответил: «Если Грант пьет, я хотел бы знать, что именно, и тогда пошлю несколько бочек виски той же марки остальным генералам…» В 1863 году он вверил генерал-майору Гранту армию Миссисипи.

2. Из трех портов, обеспечивающих подвоз подкрепления и продовольствия между Юго-Востоком и Юго-Западом, два — Мемфис и Новый Орлеан — в 1863 году находились в руках северян. Новый Орлеан был героически захвачен канонерскими лодками капитана Фаррагута, который командовал небольшой флотилией на Миссисипи. Затем союзные войска двинулись вверх по реке, сжигая и сметая все на своем пути. Юг не напрасно жаловался на жестокость янки: солдаты толпами грабили дома конфедератов, срывали со стен картины, жгли бумаги, а потом поджигали сами дома. Гражданские войны всегда пробуждают пороки, и офицеры-янки отказывались жалеть those dam Secesh women[52]. С потерей Нового Орлеана Югу оставался лишь один путь для получения пропитания: дорога на Виксберг. Если бы Грант занял Виксберг, правительство Юга оказалось бы отрезано от западных провинций. Таким образом, стратегия была простой, но исполнение — тактически сложным. Виксберг, крепость, расположенная на возвышенности, была Гибралтаром Миссисипи. Ее нельзя было атаковать ни с севера, ни с востока: река разлилась и образовала гигантское болото вокруг города, через которое не смогла бы перебраться ни одна армия. Единственно возможный путь для наступления находился к югу от Виксберга. Там Шерман присоединился к Гранту с армией в тридцать три тысячи человек. В этом районе у федератов и конфедератов были примерно равные силы, но часть армии конфедератов находилась в Джексоне (штат Теннесси), а другая в Виксберге. Действуя на внутренних линиях, Грант с большим мастерством разбил армию, находившуюся в Джексоне, и тем самым обеспечил безопасность своего тыла, а затем предпринял осаду Виксберга. Что могли сделать конфедераты? Ничего. У них не было средств передвижения для переброски сюда новой армии, чтобы с тыла атаковать Гранта. Тогда была проведена классическая осада с минами, контрминами, пробиванием брешей в боевых порядках, штурмом, и закончилась она 4 июля сдачей города. Грант захватил тридцать одну тысячу человек, сто семьдесят две пушки и благородно приказал своим людям никоим образом не делать побежденным никаких оскорбительных