Консерваторы, такие как Гортон, также были раздражены распространением "политкорректности", или "ПК", как ее стали называть, в начале 1990-х годов. Они жаловались, что во многом ПК возникла благодаря рвению либеральных преподавателей и университетских администраторов, которые вводили подробные кодексы речи и поведения, направленные на поощрение толерантности в университетских кампусах. Некоторые из этих кодексов были направлены против "языка ненависти", который, как утверждалось, использовали студенты, когда обращались к женщинам, геям и лесбиянкам, а также цветным меньшинствам. Конфликты по этим вопросам разгорелись в ряде университетов, особенно в начале 1990-х годов, и вызвали множество взволнованных обменов мнениями между студентами, интеллектуалами и другими людьми.23

Некоторые из этих боев за культуру носили неприятный характер и отличались более жесткими и неумолимыми выражениями, чем в прошлом. Религиозные консерваторы проклинали своих противников как "мастеров обмана", "аморальных", "высокомерных и самодовольных". Либералы, по их словам, поддерживают "силы антихриста". Либералы отвечали им тем же: Их враги - "моральные фанатики", "фанатики", "Коттон Мазерс последнего времени" и "патриоты-параноики", которые ханжески отстаивают "Бога, флаг и семью".24 Раздражение обнажило резкие региональные и классовые противоречия. Культурный консерватизм все больше привлекал людей - особенно белых американцев из рабочего класса - на Юге и в штатах Равнин и Скалистых гор, в то время как либеральные идеи продолжали привлекать образованных ученых и профессионалов на восточном и западном побережьях и в столичных центрах Востока и Среднего Запада. Некоторые из этих антагонистов считали, что врага нужно не просто победить, но и уничтожить.

В то время, когда эта борьба пестрила заголовками газет, многие современники считали, что она будет иметь мощные и долгосрочные последствия. Джеймс Дэвисон Хантер, который в 1991 году опубликовал подробный отчет об этих противоречиях, пришел к выводу: "Америка находится в самом разгаре культурной войны, которая имеет и будет иметь отголоски не только в государственной политике, но и в жизни простых американцев повсюду".25 Восемь лет спустя одна из ведущих консервативных писательниц, Гертруда Химмельфарб, опубликовала книгу, которая привлекла к себе большое внимание. Ее название "Одна нация, две культуры" раскрывает ее главный аргумент: Культурные войны разрезают нацию пополам.26 Подобные оценки перекликались с мнением многих современников. Особенно в начале 1990-х годов разговоры о "культурных войнах", дополнявшие жалобы на "упадок", привлекали внимание прессы.

С точки зрения начала 2000-х годов эти оценки кажутся довольно ясными. Первое заключается в том, что многие СМИ, часто зацикливающиеся на конфликтах, преувеличивали ожесточенность культурных войн, которые в любом случае немного поутихли (хотя и не среди политически ангажированных элит и пристрастных политиков) в конце 1990-х годов.27 Сам Хантер отмечал, что "огромная средняя часть" (по его оценке, около 60 %) американцев не обращает внимания на подобные сражения.28 Даже на президентских выборах почти 50 % населения, имеющего право голоса, не пришли на выборы. Из тех, кто пришел, треть или около того назвали себя независимыми, а многие другие сказали, что им было очень трудно определиться с кандидатами. Многие социальные и культурные вопросы, включая эстетические и политические послания академических кругов и высокой культуры, большинство американцев не вызвали особого восторга.29

Влияние религиозных правых, о котором многие либералы с восторгом говорили, в период с конца 1980-х до середины и конца 1990-х годов было несколько менее сильным, чем в начале 1980-х. В 1987 году Джим Баккер, находившийся тогда на пике славы как телезвезда, был разоблачен как прелюбодей со своей церковной секретаршей и как растратчик миллионов долларов из своего служения. Признанный виновным в мошенничестве, он был оштрафован на 500 000 долларов и приговорен в 1989 году к сорока пяти годам тюрьмы. (Он отсидел пять). Второй телевизионный проповедник "Ассамблеи Бога", пианист и гиперэмоциональный Джимми Сваггарт, был сфотографирован в компании придорожной проститутки в номере мотеля на окраине Нового Орлеана.30 Сваггарт предстал перед своей 7-тысячной общиной в Батон-Руж, где слезно умолял простить его грехи и сложил с себя служение. Общественный резонанс, вызванный злоключениями этих самодовольных крестоносцев, запятнал блеск религиозного консерватизма.

Хотя опросы 1990-х годов по-прежнему свидетельствовали о том, что практически все американцы верят в Бога, они также показали, что большинство людей - особенно молодежь - склонны проявлять терпимость к частному поведению других и с трудом воспринимают насильственное вмешательство религии в политические дела. Кроме того, значительная часть консервативной политической активности в 1990-х годах исходила из светских, а не религиозных источников. Ведущие консервативные газеты и журналы - Wall Street Journal, Human Events, The Public Interest, National Review и Weekly Standard - больше внимания уделяли экономическим и внешнеполитическим вопросам, чем моральным проблемам, которые дороги глубоко религиозным людям.

Конечно, многие представители христианских правых продолжали отстаивать теологические позиции, которые резко отличались от позиций более светских американцев. Однако утверждать, что Соединенные Штаты стали в подавляющем большинстве случаев светской страной, в которой религия больше не имеет значения, было не совсем верно. Хотя католические сторонники государственного финансирования церковно-приходских школ в 1990-е годы были тише, чем в прошлом, они, как и протестанты-евангелисты, верили в достоинства религиозного обучения в школах.31

Кроме того, религиозные консерваторы оставались значительной культурной силой в Соединенных Штатах. И хотя к середине 1990-х годов битвы за содержание учебников, как правило, стихали - к тому времени многие тексты по истории стали мультикультурными, в них фигурировали не только отцы-основатели, но и Сакаджавея, Сезар Чавес, Фредерик Дуглас и Малкольм Икс, - консерваторы продолжали бороться против полового воспитания в школах и дарвинистских идей в учебниках и курсах биологии.32 Подобные крестоносцы нашли множество способов распространять свое Евангелие. Благодаря кабельному телевидению в то время "Семейный канал" Пэта Робертсона был доступен примерно в 50 миллионах домов. Ежедневное радиошоу Джеймса Добсона "В центре внимания - семья", которое транслировалось на 4000 станций, привлекло около 5 миллионов слушателей. По оценкам, в конце 1990-х годов в эфире было 399 христианских радиостанций, работающих на полную или частичную ставку.33

Как показал Пэт Бьюкенен, консервативные христиане сохранили политическую силу и в 1990-х, и в 2000 году. Они были достаточно сильны, чтобы подталкивать кандидатов от GOP, в том числе Буша, вправо во время президентских праймериз и на съездах партии, проходящих раз в четыре года. В некоторых регионах, особенно в Солнечном поясе, у них было достаточно численности и рвения, чтобы повлиять на результаты выборов. На выборах в Конгресс в 1994 году, когда явка была низкой, их деятельность, эффективно организованная Христианской коалицией, позволила ГОП выиграть ряд выборов на Юге и тем самым создать большинство