смотрели шимпанзе, рассказывалось о человеке, на которого напал некто в костюме гориллы (Кинг-Конг). Шимпанзе сначала увидели, как Кинг-Конг напал на человека, а затем побежал в один из двух стогов сена, чтобы спрятаться. Человек взял палку и ударил ею по стогу сена, где прятался Кинг-Конг. В условиях ложного убеждения человеку пришлось покинуть место действия, чтобы взять палку, и в этот момент Кинг-Конг изменил положение и покинул место действия. Когда люди возвращались, шимпанзе смотрели на стог сена, в котором спрятался Кинг Конг перед уходом человека, ожидая, что человек будет бить палкой по этому стогу (см. Рисунок 24.1 ).

Рисунок 24.1 Условие "Ложное убеждение 2" из эксперимента 1 Крупейна и др. (2016). Шимпанзе наблюдает за тем, как человек видит, что Кинг-Конг прячется в правом стоге сена, а затем идет внутрь за палкой, закрывая за собой дверь. Пока человек не наблюдает, Кинг-Конг перемещается из правого стога сена в левый, а затем покидает сцену. Затем дверь открывается, человек выходит с поднятой над головой палкой, а испытуемые шимпанзе смотрят на самый правый стог сена, где человек в последний раз видел Кинг-Конга. Эти взгляды интерпретируются как предсказание того, что человек попадет в крайний правый стог сена, и приписывание ложного убеждения, что Кинг-Конг прячется в правом стоге.

 

Одним из новшеств, обеспечивших успех эксперимента, стало использование материалов, соответствующих шимпанзе. Другая инновация - технология слежения за глазами и обучение шимпанзе, что позволило тщательно проанализировать, куда шимпанзе смотрят. Кроме того, это исследование было смоделировано на основе исследования, широко разрекламированного как демонстрирующее рассуждения об убеждениях у двухлетних детей, включая все контрольные и тестовые типы испытаний (Southgate et al. 2007).

Авторы считают, что это исследование показывает, что шимпанзе могут приписывать себе ложные убеждения. Это совпадает с интерпретацией Саутгейта и его коллег в исследовании малышей: "Данные, представленные в этой статье, убедительно свидетельствуют о том, что 25-месячные младенцы правильно приписывают ложное убеждение другому человеку и предвидят поведение этого человека в соответствии с этим ложным убеждением" (Southgate et al. 2007, p. 590).

Однако делать вывод о том, что младенцы и обезьяны приписывают убеждения другим, следует только в том случае, если мы сначала поймем, что связано с приписыванием убеждений, и, если приписывание убеждений является лучшим объяснением для прохождения этой задачи.

Что связано с приписыванием убеждений

Чтобы понять, что такое чтение мыслей, мы можем начать со сравнения его с другими видами чтения мыслей. За последние 15 лет мы видели ряд исследований, которые, как кажется, демонстрируют , что шимпанзе читают мысли о восприятии (см. главу 25 Баттерфилла, главу 23 Клаттербака, главу 22 Халины и главу 21 Лурца в этом томе). Перцептивное чтение мыслей, в широком смысле, - это способность понимать, что видят и чего не видят другие. Можно также выделить подтипы перцептивного чтения мыслей. Согласно Флавелу (1974), восприятие перспективы первого уровня заключается в понимании того, что то, что видит человек, может отличаться от того, что видят другие, в то время как восприятие перспективы второго уровня заключается в понимании того, что то, как видит человек, может отличаться от того, как видят другие. В то время как детей тестировали на восприятие перспективы как первого, так и второго уровня, исследования восприятия шимпанзе были сосредоточены только на восприятии перспективы первого уровня.

Перспектива первого уровня отличается и от перспективы второго уровня, и от веры в чтение мыслей тем, что перспектива первого уровня концептуально легка, перспектива второго уровня - немного тяжелее, а вера в чтение мыслей - еще тяжелее. Чтобы объяснить это, давайте сравним три вида чтения мыслей:

(A) Зрительное восприятие на уровне чтения мыслей-1: Читающий мысли считает, что субъект видит объект.

(B) Зрительное восприятие уровня Mindreading-2: Читающий мысли считает, что субъект видит объект как q.

(C) Убеждение при чтении мыслей: Читатель мыслей считает, что субъект верит в то, что P.

Теперь давайте рассмотрим когнитивные и концептуальные требования для каждого из этих типов чтения мыслей. Все они требуют, чтобы у читающего мысли были убеждения, и с этим согласны все стороны, участвующие в дебатах. Для (A) читающему мысли требуется только концепция "видеть". Объект может быть понят как "эта вещь" de re и не нуждается в характеристике в терминах того, как он представляется другому, de dicto. Что значит понимать, что другой может видеть вещь? Это хороший вопрос. Лурц (глава 21 в этом томе) предполагает, что видение - это концепт ментального состояния, и он отличается от того, что он называет "прямой линией взгляда" - наблюдаемой реляционной концепции между телом смотрящего и объектом. Если ранее он отождествлял понятие ментального состояния "видение" с принятием перспективы второго уровня (Lurz 2011), то сегодня он представляет видение как ментальное состояние, которое также может быть совместимо с принятием перспективы первого уровня. Как ментальное состояние, по крайней мере часть того, что необходимо для того, чтобы знать, что другой видит что-то как что-то другое, - это, вероятно, некоторое понимание другого как сознательного интенционального агента.

Как только мы переходим к пункту (B), мы видим, что читателю мыслей необходимо понятие see вместе с дополнительными и контрастными описательными понятиями. Тот, кто рассматривает перспективу на уровне 2, может знать, что для кого-то другого ластик выглядит как кусочек конфеты. Это добавляет читателю мыслей большую концептуальную компетенцию и требует способности учитывать способ представления объекта другому человеку и понимать, что перспектива может не соответствовать реальности.

В случае (C), на читателя мыслей о вере ложится еще большее концептуальное бремя, поскольку необходимо иметь понятие "верить", а также способность правильно атрибутировать пропозициональные установки. Что такое вера? Это действительно хороший вопрос. Обычно вера понимается как отношение к истинно-значимой пропозиции, которая мысленно представлена, хотя способ ментальной репрезентации является предметом споров (см. главу 11 Бермудеса, главу 8 Глока и главу 3 Рескорла в этом томе). Мы можем представлять пропозиции в виде предложений на языке мысли, в виде карт, в виде причинно-следственных отношений, в виде вероятностных отношений или в виде некоторой их комбинации. Конечно, когнитивная нагрузка, связанная с атрибуцией убеждений, будет отличаться в зависимости от используемого средства убеждения.

Помимо тех, кто расходится во мнениях относительно средства убеждения, есть и те, кто не признает репрезентативную природу убеждения. Диспозиционисты или инструменталисты, такие как Брейтвейт (1933); Дэвидсон (1984); Деннетт (1987, 1991, 2009); Маркус (1990, 1995); Райл (1949); Швицгебель (2001, 2002); Селларс (1981), отстаивают различные альтернативные версии убеждений. (Так называемые радикалы в когнитивной науке отрицают какую-либо