Янг определил правильное звучание пяти из 15 символов. Он выявил на Розеттском камне группы иероглифов, соответствующих греческим словам, и в 50 % случаев его предположения оказались верными. Несмотря на важность этих результатов, они все еще оставались недостаточными, а сам Янг не сумел продвинуться дальше.

Жан-Франсуа Шампольон, сумевший преодолеть эти трудности, до сих пор остается величайшим из людей, чьи имена связаны с исследованием Египта. Он обладал тремя качествами, необходимыми для новатора: огромной любознательностью, живым воображением и чувством реальности, позволявшим ему держать свое воображение в определенных рамках. С раннего детства он страстно увлекался востоковедением и предвидел ту роль, которую ему было уготовано сыграть в возрождении культуры Древнего Египта. Когда в 1814 г. в возрасте 24 лет Шампольон опубликовал свой двухтомный труд по истории Египта во времена фараонов, он знал все об истории данной страны в тот период. К 1821 г. ему удалось составить алфавит. Шампольон подождал еще год, прежде чем адресовать свое знаменитое письмо господину Дасье, являвшемуся в те времена постоянным секретарем Академии надписей. В этом исследовании анализируются картуши Птолемея, Береники, Клеопатры, Александра и нескольких римских императоров, а также их титулы и эпитеты. В составленном им алфавите почти не было ошибок. Он выяснил, что египтяне часто использовали омофоны, что гласные обозначались несколькими разными способами или вообще пропускались, а также то, что алфавитная письменность не была создана для записи имен эллинских и римских правителей, а использовалась с глубокой древности. Он также указал на возможность если не выявить в древнеегипетской письменности истоки языков народов Западной Азии, особенно живших по соседству с Египтом, то по крайней мере модель, на которую те могли ориентироваться. Расшифровка иероглифов должна была позволить расположить древнеегипетские памятники в хронологическом порядке и описать египетское общество эпохи правления фараонов.

Шампольон очень быстро совершенствовал свое открытие. Он не включил в письмо господину Дасье результаты изучения имен Тутмоса и Рамсеса. Они, а также многие другие открытия были включены в «Краткий очерк иероглифической системы древних египтян или исследования элементов этого письма» (Précis du système hiéroglyphique des Anciens Egyptiens ou Recherches sur les éléments premiers de cette écriture), вышедший в свет в 1824 г. В этом исследовании Шампольон проанализировал не только имена, включенные в картуши, но и принадлежащие божествам и частным лицам титулы и эпитеты. Он определил значение более чем 100 иероглифов и разработал систему, с помощью которой стало возможно идентифицировать другие. В конце концов была доказана тесная связь между тремя формами письменности: иероглификой, иератикой и демотикой. Свое место в истории заняли цари, существование которых прежде считалось спорным. То же произошло и с Нубией, являвшейся частью древнеегипетской цивилизации.

Теперь Шампольон был готов взяться за подлинные древнеегипетские артефакты, которых в Париже оказалось совсем мало. Сначала он поехал в Турин, чтобы изучить коллекцию Дроветти. Затем в сопровождении группы рисовальщиков, а также французских и тосканских исследователей он отправился в свое знаменитое путешествие по Египту и Нубии, позволившее ему собрать материал для своих книг «Памятники Египта» (Monuments de l’Egypte) и «Пояснительные заметки» (Notices Descriptives), вышедшие уже после его смерти. Ж.Ж. Ампер позднее писал: «Тридцать лет назад эти руины были безмолвны. Теперь они могут говорить и рассказывают нам о более чем 20-вековой истории Египта». Завершив свое путешествие, Шампольон предложил создать административную службу, призванную защищать древнеегипетские памятники, которые, как он видел собственными глазами, с поразительной скоростью уничтожались. Он также подготовил очень продуманный список памятников, где следовало бы провести археологические раскопки, который должен был способствовать их скорейшей организации. По возвращении во Францию его здоровье ухудшилось. Никто из учеников Шампольона не мог продолжить его работу. Перед смертью он сумел опубликовать две работы: «Египетскую грамматику» (Grammaire égyptienne) и «Иероглифический словарь» (Dictionnaire hiéroglyphique), предоставив таким образом своим подлинным преемникам: Лепсиусу и де Руже – основу для дальнейших исследований.

КОЛЛЕКЦИОНЕРЫ И ПЕРВООТКРЫВАТЕЛИ.

ОБНАРУЖЕНИЕ СЕРАПЕУМА

Теперь нам следует вернуться немного во времени в период до открытия Шампольона. Как только Мухаммед Али пустил в Египет европейцев, консулы, торговцы и путешественники стали собирать древности. Получить от султана разрешение на проведение раскопок было довольно легко. Эти археологи-любители не имели ничего общего с образованными молодыми людьми, получающими прекрасное университетское образование, чтобы проводить археологические исследования на высоком научном уровне. Они были довольно беспринципными и ожесточенно соперничали друг с другом. Важнее всего для них было найти предметы, которые затем можно будет продать по высокой цене состоятельным покупателям, при этом они даже не думали о том, чтобы отдать предпочтение клиентам из родной страны. Однако нам не следует жаловаться. Коллекции Дроветти, Солта и Анастаси, а также многие другие стали основой для экспозиций музеев, позже созданных в европейских столицах. В этот период было сделано множество важных археологических открытий, в значительной степени обогативших наши знания о цивилизации Древнего Египта. Бельцони, которого называли Титаном из Падуи, открыл в Долине царей семь новых гробниц, одна из которых принадлежала Сети I. Он скопировал украшавшие ее изображения и продемонстрировал их в Лондоне и Париже, обретя там славу почти такую же, как та, которой через 100 лет удостоился лорд Карнарвон. В Гизе Бельцони обнаружил вход во вторую пирамиду. Моряк из Генуи Дж. Б. Кавилья провел расчистку сфинкса, проник внутрь третьей пирамиды и обнаружил внизу засыпанной грязью шахты статую Рамсеса II, которую, возможно, видел Геродот, когда стоял в храме Птаха.

Гораздо дальше с научной точки зрения зашли полковник Ховард Вайс и его инженер Перринг, изучившие большую часть пирамид Гизы и Медума. Члены широкомасштабной Прусской экспедиции во главе с Лепсиусом в период между 1842 и 1845 гг. собрали такое количество надписей и папирусов, что для публикации этих источников потребовались 12 альбомов. Примерно в середине века было сделано наиболее примечательное (по крайней мере, до обнаружения гробницы Тутанхамона) открытие. Огюст Мариэтт, заинтересовавшийся египтологией тогда, когда занимался классификацией рисунков, сделанных его родственником Нестором Л’Отом, одним из тех, кто сопровождал Шампольона во время его путешествия в Египте, был отправлен в Египет, чтобы приобрести там коптские папирусы. Прогуливаясь однажды по Саккаре, он увидел голову сфинкса, торчавшую из-под песка, напомнившую ему те, которые он видел в Александрии и Каире. Он тотчас же вспомнил фрагмент сочинения Стра-бона, где упоминается храм Сераписа, расположенный в песчаной местности, из-за чего сфинксы оказались наполовину покрыты песком. У Мариэтта было очень мало денег, и он не подумал о том, что на проведение раскопок нужно получить разрешение. Он просто нанял примерно 30 рабочих и приступил к работе по расчистке от песка аллеи сфинксов, таким образом