— Да. Мы были очень близки к победе. 13 сентября 23-го года мы запустили первое ядро. Я назвал эту новую реальность Авророй и в честь жены, и как рассвет новой эпохи, когда мечта человека о бессмертии станет реальностью.

— Что-то пошло не так?

— Несколько человек испытали опыт отключения капсулы во время погружения. Когда тело остаётся в коме, а сознание функционирует в игре. К счастью, мы быстро с этим разобрались, и никто не пострадал. Но впечатления у людей оставались такие, что они потом долго отказывались от участия в экспериментах. Они описывали свои ощущения как медленное оцепенение, ощущение полной безнадёжности, обострялись фобии… Все симптомы сразу пропадали после подключения капсулы и возобновления связи сознания с телом.

— И вы установили блокировку утечки сознания, — встрял я. — На всех новых капсулах и ядрах она стоит аппаратная, сразу, а на старых капсулах, самой первой модели, её нет, и у ядра Авроры она отключаемая.

— Миша, а не слишком ли много ты знаешь? — подозрительно спросил Тихомиров. — Впрочем, юноша прав. Проблему с утечкой сознания мы решили, а вот для переселения сознания в виртуальный мир это был тупик. Точнее, для меня это был тупик. А вот Аврора смотрела на это иначе. Она убедила меня подготовить… так, простите… попробую иначе объяснить…

«Похоже, в основе технологии виртуальной реальности лежат какие-то ещё знания, которые Тихомиров поклялся охранять. Поэтому Илья и знает не всё».

«Мне тоже, Миша, так кажется».

— Аврора вбила себе в голову, — продолжил, отдышавшись, Тихомиров, — что ей нужно самой пойти туда. Совсем. Она была уверена, что наведёт порядок изнутри, станет первопроходцем, за которым смогут пойти другие. Разумеется, я отказался. Во-первых, я не готов был её отпустить, да даже обсуждать это отказывался. Во-вторых, у нас Яне тогда четырёх лет не было, как бы я ей объяснил, что мама отравилась на тот свет. Ну и совсем уж прозаичный аспект — меня бы обвинили в убийстве жены, и я бы никому ничего не доказал.

«Прям копия мама! Вот она так же меня к тебе отправила, чтобы спасти, а сама осталась!»

«Ну копия скорее наоборот, но да».

«НЕВАЖНО».

— И тут эта авария. Я даже не помню причину, почему она полетела самолётом. Там что-то глупое было, вроде как ей визу надо было отметить. Я сидел в домашней лаборатории и пытался решить проблему с апгрейдом, как вдруг открывается портал, и оттуда взрывом вышвыривает Аврору… то, что от неё осталось.

— Так она не погибла в самолёте? — мы втроём рты раскрыли.

— Не погибла. Но и жить ей оставалось недолго, — Тихомиров надолго замолчал, по-детски вытирая слёзы рукавом халата.

— Вадим… — мама подала ему стакан простой воды.

— Её разорвало пополам, и никакая магия её не спасла бы, — выговорил, наконец, Тихомиров. — Но магия позволила продлить её жизнь на пару минут, чтобы я успел снять её сознание. Вместо того, чтобы проститься с любимой, я возился с приборами, а она умоляюще смотрела на меня. Это была её последняя воля, и я её выполнил.

Мы молчали. Впечатлительная Рики что-то невнятно пискнула, и забилась в уголок. Отец сидел, сжав кулаки. Наверное, представил себя на месте Тихомирова, а может, вспоминал кого-то умершего у него на руках. А я вспомнил Русю. Как тогда хотелось выть от безысходности, от собственного бессилия что-то изменить. В таком состоянии оперативно выполнить наверняка сложную и кропотливую операцию?

— Мы не учли масштаб. Несопоставимость масштабов человеческого сознания и целого виртуального мира. Говорят, человеческое сознание — это целая вселенная. Неправда. Сознание одного человека — всего лишь капля, в которой преломляется вселенная. Перенеся сознание Авроры в новый мир, я распылил эту каплю, условно говоря, в объёме целой комнаты.

— И она стала едина со всем миром… — вспомнил я рассказ самой Авроры об её первых воспоминаниях.

— Да, наверное. Я заходил туда каждый день. Искал, звал, но всё без толку. Аврора так и не вернулась. А потом… вы будете меня презирать, но мне уже всё равно.

Похоже, Тихомиров впервые кому-то это всё рассказывает. Держал в себе… Как он ещё с ума не сошёл? Хотя я б его всё же проверил…

— Простите, мне трудно об этом вспоминать, ещё труднее говорить. 26 сентября, день рождения Авроры. Мы остались с Яночкой вдвоём, я распустил всю прислугу. Уложил её спать, а сам… выпил-то вроде немного. Но я не слышал, как Яна проснулась. Утром я нашёл её в вирт-капсуле, которую почему-то оставил открытой накануне. Она залезла туда и закрыла крышку. А открыть, видимо, сил не хватило. С тех пор я не заходил больше в вирт…

— Вадим, прости, но как после всего этого у тебя не поехала крыша? — спросил отец на полном серьёзе.

— С чего ты взял, Кирилл, что она не поехала? Я их каждый день вижу, они приходят ко мне, говорят со мной.

— Это всё вино, которым Вас Лоленко спаивал, чтобы Вы его карьере не мешали, — напомнил я.

— Может, и вино. А сейчас? Я слышу её, и она зовёт меня.

— Зовёт — так иди, — папа приглашающе повёл рукой в сторону лестницы на второй этаж. — Чего ты здесь сидишь? Миша, проводи гостя.

— Пойдёмте, Вадим Максимович, — я встал.

Тихомиров смотрел на нас на всех по очереди, и на его лице отражалась напряжённая работа мозга.

— Если это шутка, вы все пожалеете, что родились, — наконец выдал он.

— Иди, Вадим, иди, — мама очень тепло ему улыбнулась, проигнорировав угрозы.

«Миша… Миша… я же всё правильно поняла, да?»

«Ага. Тихомиров не создавал Аврору. Он поместил в игру сознание своей гибнущей жены».

Рики притихла, а я пока помог Тихомирову разместиться в капсуле. На всякий случай я отдал ему более новую капсула. Включив таймер на погружение на одну минуту, я попросил Тихомирова чуть-чуть подождать, пока я тоже зайду, и закрыл крышку. И сразу нырнул во вторую капсулу, без таймера, на автопогружение.

Встретила нас Элуидес, и я попросил её позвать Аврору.

Рядом со мной появился Тихомиров. Увидев его, Элуидес сразу бухнулась на колени. Даже Кром заворочался, но так и не открыл глаза. Ленивая ящерица.

Через пару секунд появилась и Аврора.

— Рики, Миша, Вадик, привет! Миша, ты что-то хотел?

— Ава??? — Тихомиров, кажется, готов был упасть не то в обморок, не то на колени.

Аврора медленно повернулась к нему. И по её глазам я понял, что она не только узнала Тихомирова — она его вспомнила.

— ВАДИМ???