минимальную зарплату 60 рублей, и даже студент с его стипендией могли себе позволить купить любую газету или журнал. Это делалось для того, чтобы печатное слово доходило до каждого человека. Государство ставило перед собой высокие задачи.

В чем смысл института СМИ? Информировать, просвещать, воспитывать и контролировать. Сейчас слово «информировать» заменил собой интернет. Но, должен вам доложить, 90 % медицинской информации там, например, — это фальшь, фейки. В советское время немыслимо было себе этого представить — что информация может быть недостоверной: тут же вылетишь с работы.

Да, весь аппарат работал на то, чтобы держать мозги людей под своим контролем, просвещать их и воспитывать. И благодаря этим изданиям вышли Королёвы, Гагарины, вся эта плеяда. Из интернета ничего не вышло. Боюсь, ничего и не выйдет. А мы воспитывали мечтателей, строителей, врачей…

…Каждому человеку Господь Бог дал какие-то таланты, — совершенно справедливо, на мой взгляд, утверждает Игорь Иванович Мосин. — Селезнёву он дал талант управленца. Талант масштабного государственного деятеля. В «Комсомолке» с его приходом увеличились тиражи. Он умел чувствовать таланты в литературном плане. И он давал возможность всем, кто хотел работать, проявить себя. Радовался этим успехам и способствовал им. Журналисты помнят историю, как во времена Хрущёва расцвела газета «Известия». В чем состоял секрет управленческого успеха Аджубея, зятя Никиты Сергеевича Хрущёва? Он дал возможность людям в «Известиях» работать: «Я вам даю свободу, я вас прикрою». И про Селезнёва тоже всегда говорили, что он, работая в «Комсомольской правде», держал оборону от ЦК ВЛКСМ. Никого не подставлял. Служил щитом. Всё брал на себя. Это говорит о нем как о руководителе высшей пробы.

Селезнёв был очень демократичным, комфортным руководителем. Разговаривая с коллегами, я понял, что он и в «Правде» ни в чем не изменился. Он не стал крохобором, не начал кого-то предавать, изменять своим ценностям, идеалам. Он как был Селезнёвым, так и остался. Даже в то напряженное время он прекрасно держал удар. Это талант управленца — даже под влиянием непредвиденных факторов управлять такой гигантской и важной для многих газетой. И ведь всё-таки смог вырулить.

…Переход в «Правду», работа в главной по определению газете страны безоблачно радовали Г. Н. Селезнёва всего несколько месяцев. Август 1991 года не умалил его приверженности осознанному выбору юности — коммунистической партии. Но никто ведь не ожидал того, что сама КПСС исчезнет.

Селезнёв остался «левым» навсегда. В этом сомневаться не приходится.

Реальные трудности ожидали его совсем в другом отсеке существования. Проблема состояла не в том, чтобы просто выжить физически, всей семьей (хотя бывали у них — редкие, впрочем, — моменты, когда жить приходилось на зарплату жены Ирины). Нет, прежде всего, он отвечал за то, чтобы выжили другие, — вверенный ему коллектив. Такова доля руководителя в «исторические моменты». Игорь Мосин помогал ему зарабатывать деньги на производственные нужды, связанные с выпуском газеты. Но всем тогда нужны были «прочные» деньги еще и на современное оборудование, например, т. е. на профессиональное обеспечение сотрудников. И тогда Геннадий Николаевич решил параллельно обратиться за помощью к младшему товарищу по «Комсомольской правде».

В. Н. Сунгоркин, который так и не расставался с «Комсомолкой» с момента перехода из «Советской России», с улыбкой вспоминал в 2007 году в связи с 60-летием Г. Н. Селезнёва о давнем разговоре с Геннадием Николаевичем и о странном новом знакомстве:

«Геннадий Николаевич, главный редактор „Правды“. Я — коммерческий директор в „Комсомолке“:

— Володь, я тебя попрошу встретиться с моим редактором отдела экономики. Это — внук Аркадия Гайдара! Представляешь. Ты ему расскажи, как вы всё там придумали с обеспечением редакции. Я ему поручил что-то подобное в „Правде“ создать.

Встретились с Егором Тимуровичем. Пытливый любознательный человек. Ну, рассказываю ему добросовестно: в „Комсомолке“ создан такой интересный коммерческий центр. Здесь мы используем механизм НТТМ, здесь схема по обналичиванию денег от рекламы. Вот так мы получаем валюту за обслуживание иностранных информагентств и корпунктов. В итоге купили телефоны, диктофоны и даже первые компьютеры, платим премии, направляем корреспондентов за границу в командировки. Расспрашивает, вникает в устройство, в финансовые схемы. Селезнёв для меня святое — я его человеку пытаюсь помочь, готов отрядить временно пару толковых ребят (из тех, что теперь уже давно в известных бизнесменах). Егор Тимурович Гайдар чем дальше слушает и вникает, тем больше грустнеет, вздыхает обреченно:

„Нет, такое нам не создать, это очень сложно, и не представляю, как всё это может получиться“. Доложил Селезнёву неутешительные результаты своего мичуринского опыта по прививанию внуку Аркадия Гайдара рыночных методов. Геннадий Николаевич тоже вздохнул: „Да я, собственно, другого от него и не ожидал“.

М-да. Через пару лет Гайдару доверили реформировать Россию. У Селезнёва было чуть больше, чем у многих, оснований и убежденности стать в оппозицию тому правительству».

Прибавить к этому рассказу Владимира Николаевича нечего. Разве что убавить. Гайдару доверили Россию несколько раньше, чем «через пару лет».

Глава 6

«Горящие» окраины, тонущий в смуте центр

Все у нас, кому за 50, хорошо помнят 1991 и 1993 годы, однако с 1992-м сложнее. Событий не было? Как бы не так! События происходили не то что одно за другим, а все сразу. Но русский любит сопротивляться, спорить, воевать за справедливость, а как можно было сопротивляться вязкой слякоти непонятных будней с ворохом инфляционных бумажек вместо денег, политической мути, новым, всё дозволяющим порядкам с шеренгами самодеятельных продавцов «чего угодно» возле станций метро, с заоблачными цифрами в магазине (гайдаровская «либерализация цен») — пока подсчитаешь, сколько «по-новому» стоит курица, сама собой возникнет мысль: а не остановиться ли на макаронах и кусочке сливочного масла?

Территория истории

Обстановка в стране и мире вынуждала СМИ в 1992 году всё чаще использовать слова «вооруженный конфликт» или даже «война». Армяно-азербайджанский конфликт в Нагорном Карабахе, грузино-югоосетинский на севере Грузии (99 % населения Южной Осетии на референдуме проголосовало за отделение от Грузии), грузино-абхазская война на западе Грузии, гражданская война в Таджикистане, а за пределами Союза ССР, уничтоженного в конце 1991 года в деревне Вискули Ельциным, Кравчуком, Шушкевичем и Бурбулисом, — война в разваливающейся Югославии… И всюду на войне были наши люди — корреспонденты российских газет и журналов.

Вот как вспоминал тот год в недавнем разговоре со мной специальный корреспондент газеты «Правда» Владимир Федорович Ряшин: «Весь 1992 год я был в основном в командировках, поэтому плохо помню Москву в тот период. Я уезжал — приезжал. Сдавал материал и снова уезжал. Знаю только, что Селезнёв очень бережно относился ко всем материалам. Мои материалы, когда я приезжал из командировки, он ставил в