- Неправильно, док, - сказал Роджер. - Корд и Денат родом из одной деревни.

- Ай! - Добреску поморщился и покачал головой. - Хорошее замечание, ваше высочество. Мне нужно осмотреть его и выяснить, есть ли у него такое же состояние. Если он это сделает, это может объяснить некоторые странные вещи, которые происходят с ним с тех пор, как он был ранен.

- Пожалуйста, сделайте это, - сказал Роджер и встал. - Денат, извини, парень. Жаль, что мы не можем что-то сделать.

- Все в порядке, - сказал мардуканец. - Теперь, когда я знаю, что происходит, я могу сосредоточиться на том, чтобы контролировать это. - Он изобразил жест печального юмора. - Все же я хотел бы быть в Маршаде.

- Как ее звали? - спросил Роджер. - Девушка-шпион в Маршаде?

- Сена, - прошептал Денат.

- Ну, если ты все еще... - принц сделал паузу, подыскивая подходящее слово.

- "В сезон" - это, наверное, самый простой способ обозначить это, - сказал Добреску с усмешкой.

- Если у тебя все еще будет "сезон", когда мы возьмем космопорт, посмотрим, что сможем сделать, - сказал Роджер со вздохом. - В противном случае, я думаю, тебе просто придется стиснуть зубы.

- Я сама всегда рекомендовала холодный душ, - сказала Косутич с усмешкой. - Но это, вероятно, противопоказано мардуканцу, да?

- Нам нужно рассмотреть последствия этого в долгосрочной перспективе, - сказал Панер. - Док, как только вы проверите шамана Корда, я хочу, чтобы вы попытались определить, как скоро остальные войдут... в "сезон". Нам нужно иметь возможность планировать с учетом этого.

- Да, сэр, - сказал уоррент-офицер. - Однако лично я планирую взять на той самой неделе отпуск. Эти парни могут быть откровенно обидчивыми.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

- Расскажи мне еще раз, что ты слышал, - сказал Гастан. Он вглядывался в крепость через устройство, бинокль, который дали ему люди.

- Все торговцы сразу покинули Несру, - сказал стражник шин. - Все сразу. Из Квейкафа прибыл гонец с сообщением, что перевал Шесул подвергся нападению с тыла или что он пал. Сначала он сказал, что прибыло небольшое войско и забрало его вместе с демонами. Но ему никто не верит.

"Конечно, ему никто не поверил", - иронично подумал Гастан. В конце концов, лишь крошечная горстка шинов знала о людях. Большинство его соплеменников верили, что его бинокль был изготовлен мастерами кратов из далекой великой Долины, и никто из них не осознавал огромной разницы между мастерами, которые могли их изготовить, и самым искусным мастером, которого когда-либо производили краты. Но любой шин, который когда-либо видел, как используется человеческое оружие, имел бы полное право поверить, что он видел демонов.

- И теперь Квейкаф греет свое масло, - размышлял он вслух, пытаясь извлечь больше деталей из изображения, которое показывал ему бинокль. Он и стражник стояли на краю пепельного конуса к северу от Мадх-Хема. Отсюда открывался превосходный вид на крепость кратов, не прибегая к трудностям и опасности переправы через реку. Конечно, вид - это все, что это давало ему, и при том, как шли дела, могло наступить время, когда ему придется нести свое знамя в Нопет-Нуджам. Что было бы... неудобно.

Опасность, которая могла бы побудить его сделать это, заключалась в том, что краты, казалось, нашли путь через огненные земли. Было очевидно, что какой бы путь они ни нашли, он был трудным и не подходил для передвижения большого количества людей, но использовавшие его отряды Бича нанесли болезненные потери. Очень болезненные.

Проблема заключалась в том, что это открытие, казалось, убедило кратов в том, что пришло время наконец взять Мадх-Хем, в то время как долины были отвлечены знанием о том, что Бич нашел путь в их тыл. Если бы они были полны решимости предпринять новую попытку, основной удар пришелся бы - как всегда - через Земли сражений, и у него не было бы выбора, кроме как противостоять этой атаке.

И все же, если бы он взял свое знамя с собой в Нопет-Нуджам, он столкнулся бы с двумя проблемами. Первая заключалась в том, что разношерстная масса рейдерских отрядов, которые всегда собирались вокруг Мадх-Хема, чувствовала бы себя вынужденной следовать за ним, что превратило бы поездку в логистический кошмар. Но во многих отношениях это было бы лучше, чем альтернатива, потому что, если бы они выразили готовность остаться, ему пришлось бы предположить, что это будет означать несколько случайных набегов и мародерства на его собственных землях во время его отсутствия.

К сожалению, если бы они решили следовать за его знаменем, он столкнулся бы со своей второй проблемой. Ему пришлось бы оставить долину слишком слабо прикрытой от кратов, которые могли бы пробраться через огненные земли по их новому, тайному пути, потому что ему понадобился бы его клан, чтобы контролировать мародеров среди его собственных "союзников". И это даже не учитывало возможность того, что клан вступит во вражду с одной из рейдерских группировок шинов, что приведет к бог знает какому кровопролитию и кто знает, к каким политическим головным болям с другими вождями кланов.

Быть "королем" шинов было все равно что жонглировать раскаленными углями.

Не в первый раз он испытывал скорбь из-за потери своей дочери Пиди, и не просто естественное горе отца, чья дочь попала в огонь. Она была своевольной и упрямой, как горы, но если бы он послал ее в Нопет-Нуджам, чтобы она была его глазами и ушами, она бы вернулась с кратким и правильным отчетом. У него действительно не было никого другого, кому он мог бы доверить это сделать; они все "приукрашали". И ни один из сотни их не умел читать. Чтобы заставить их учиться чему угодно, кроме набегов и охоты, было все равно что вырывать зубы.

Он почувствовал более сильный укол горя - и вины, - когда другая мысль пришла ему в голову. Горе от того, что он потерял ее... и чувство вины за то, что вместо этого он пожалел, что не потерял Тертика.

Он снова поднял бинокль, используя его, чтобы скрыть свои глаза от Найгарда, чтобы они не выдали слишком многого, но он не мог скрыть правду от самого себя. Как бы сильно Гастан ни любил всех своих детей, было... прискорбно, что из их помета выжили только Тертик