И волны бьются друг о друга,

С закатом солнца ты меня забыл,

Хотя любили мы друг друга…

Оливер взглянул вверх. В ветвях деревьев он увидел женский силуэт: изгиб талии, длинные волосы за листвой и в какой-то момент рыбий хвост — нет, это развивающийся подол платья.

— Кто там? — Оливер пытался разглядеть лицо.

Песня стиха.

— Это ты, Оливер?

Русалка соскользнула вниз и оказалась перед ним прекрасной Адрианой.

— Привет. Не ушиблась?

— Когда скатывалась, что ли? — спросила Ариадна, пытаясь скрыть радость. — Не-а.

— У тебя красивый голос.

— Еще бы! — Ариадна старалась не улыбаться.

— Я почему-то забыл, что ты музыкант. — Оливер посматривал на дерево, с которого девушка спустилась. — И что петь умеешь. Мне казалось, у людей, которые курят, плохо с голосом.

— Ты о чем? — Глаза ее стали злыми. — Я не курю.

— Ну, ты же… От тебя постоянно сигаретами пахнет, — признался Оливер и почесал затылок. — С детства не любил этот запах. И ты плохо скрываешь свое пристрастие, уж прости.

— Я не курю! — настойчиво повторила Ариадна.

— Ладно, ладно, остынь. Я… домой пойду.

— Иди. — Ариадна скрестила руки на груди и отвернулась.

— Не хочешь выпить со мной чай?

Она решила ответить: «Нет», но вместо этого сказала: «Почему бы и нет?»

Зашли в дом. Оливер поставил чайник, принес печенье и начал о чем-то расспрашивать подругу. В основном про музыку: где девушка училась, что любит, кто ее кумир, на чем играет. И через пять минут Ариадна уже забыла, что ненавидит Оливера. Ей несколько лет не с кем было поговорить о своем пристрастии, и вот наконец нашелся человек, который разбирался в музыке. Это удивило Ариадну. Она поняла, что совершенно не знает Оливера, чем он увлекается, что умеет. А юноша, оказывается, виртуозно играл на фортепиано, на гитаре и хорошо пел. И даже продемонстрировал свое мастерство, но успел исполнить лишь куплет.

В дом вбежал Тай.

— Ты должен пойти со мной, — сказал он.

— Ночь на дворе, — растерянно ответил Оливер. — Не подождет до утра?

— Не знаю. Это связано с Обелиском.

Оливер нахмурился, встал из-за стола.

— Это серьезно. Ладно, Адриана, спасибо за вечер. До завтра!

— До завтра! — попрощалась с ним Ариадна и, не обращая внимания на Тая, ушла.

Ну то есть как ушла. Она проследила за ними до еще одного дома. Охране на входе сказала, что слегка опоздала, и заглянула внутрь. А там уже на цыпочках подкралась к Оливеру. Он недовольно посмотрел на нее. Ка тоже был в комнате, встревоженный.

— Обелиск здесь? — спросил Оливер у него.

— Тебе Тай не рассказал, да? Не совсем…

— В смысле не совсем? Вы его убили? Это ведь не проблема для Гриффина. Живым или мертвым этот подонок ему нужен. Где он?

— Обелиск в соседней комнате. — Ка сделал глубокий вдох, подошел к двери и открыл ее. — Зайди, пожалуйста.

Из темноты вышел мальчик лет восьми. Черные, аккуратно подстриженные волосы, карие глаза, бледная кожа, хорошенький черно-белый костюм с кружевами.

— Здравствуйте, — произнес ребенок абсолютно спокойно.

От его рук и ног в соседнюю комнату тянулись цепи. Но мальчик не выглядел напуганным. Его лицо вообще не выражало эмоций.

— Приве-е-ет, — протянула Ариадна. — И что это значит? На кой черт кому-то пятилетка?

— Вы кого привели? — рассердился Оливер.

— Мое имя — Бхут Обелиск, — представился мальчик, затем пододвинул стул и сел. — Сын Лилит и Инкуба Обелисков. Позволите узнать ваши имена, чтобы я мог обратиться и к вам.

— Зачем вы его похитили? — прошептал Оливер.

— Разведка ошиблась, — ответил Ка. — В карете оказался сын. Я не хотел его брать, но он… защищаться начал. — Ка на мгновение замер. — Я никогда не видел столь сильной магии.

— Это ребенок, — возразил Оливер.

— Тебя там не было. И, поверь, ты не знаешь, на что он способен, — произнес Тай зловеще. — Я думаю, это и есть Инкуб. По крайней мере, о нем ходят такие слухи. Мол, нет у него сына. Никто не видел, как мальчик рождался. Говорят, Инкуб сам превращается в ребенка, чтобы своим могуществом запугивать. А вообще есть легенды, что первый Обелиск душу продал и все его якобы потомки — это один и тот же человек. Это бы объясняло силу Инкуба и… мальчика. Потому что дети не могут так колдовать!

— Он вас слышит, — сказал Оливер и посмотрел на Бхута. Ребенок внимательно наблюдал за взрослыми. — И видел наши лица. Имена вы упоминали? А дорогу он подсматривал?

— Не волнуйтесь так по этому поводу, — сказал мальчик. — Карета, в которой меня везли, была без окон. И мне не ясно наше местонахождение. Кроме того, я могу только делать предположение, кем вы являетесь. Мне известно о многих феверийских и элевентийских бандах, которые могли бы совершить попытку похищения Инкуба Обелиска по заказу Гриффина, так что я не могу точно утверждать, к какой вы себя относите.

— Поговорим снаружи, — сказал Оливер Ка и Таю.

— Мне бы не хотелось, чтобы вы обсуждали мою судьбу, не учитывая моего мнения по данному вопросу, так как считаю, что являюсь самым заинтересованным в этом деле. Мне было бы неприятно, если бы вы лишили меня возможности знать, что меня ожидает, и возможности найти компромисс в сложившийся ситуации.

Все на мгновение замерли от этого заявления. Оливер первым опомнился, выбежал из комнаты, приказал стражнику следить за мальчишкой в оба и не разговаривать с ним. Вся компания перешла в другой дом.

— Меня от него жуть берет, — признался Тай. — Я говорю: не может быть он ребенком. Это Инкуб притворяется невинным мальчиком. Предлагаю, отдать его Гриффину, как и планировали. А уж живым или мертвым — не важно. Лучше мертвым. Больно жуткий он. И мы должны помочь свершиться мести Гриффина.

— А если пацан — сын Инкуба? — возразил Ка. — Что тогда? Отдадим мальчишку на растерзание? Я на такое не подписывался. Согласен, Инкуб заслуживает смерти и даже большего. Но сын-то невиновен. Он просто ребенок.

— Виновен или