Модьйос устало сел в небольшое кресло рядом с капсулой. Услышав за спиной шаги, он развернулся навстречу гостю.

— Как знал, что найду тебя здесь, — холодно сказал Пранор.

— Здравствуй, Рориссан.

— Бросай уже эту привычку называть меня настоящим именем, — недовольно произнёс карлик, подойдя к Модьйосу. — Я уже давно не дочь Улур Грэмм.

— Ты всегда ею будешь.

— И при этом никогда ею не стану, — с сожалением хмыкнул Пранор.

— Что-то ты не в настроении. Неужели план со стэллатом провалился?

— Как раз наоборот, — сказал карлик, встав рядом с Модьйосом, всем видом показывая, чтобы Старейшина не смел уступать ему место. — Торги прошли удачно. У меня появились восемнадцать кандидатов, но четверых я отмёл. Из оставшихся — два простых варианта: старые коллекционеры. Один — в Итре, второй — в Раудане.

Пранор гордо посмотрел на Модьйоса.

“Как ребёнок”, — подумал Модьйос, украдкой поглядывая на идеальный профиль Грэмма.

Он знал, что за личиной Пранора Медеи скрывалась Рориссан Грэмм, дочь Улур и Дангара, единственный Грэмм, который смог пережить взрыв Аргиза.

Модьйос посмотрел на длинные деревянные шпильки, которыми Пранор всегда украшал причёску.

— Что сегодня тебе предрёк Ниег? — спросил Модьйос.

— Удачу в движении. — коротко ответил Пранор. — Чем занят “Хамелеон”? Очередное секретное задание?

— Так и есть, — ответил Модьйос. — А как твои поиски лекарства для Сии?

— Пока безрезультатно.

В комнате воцарилась тишина. Венеды замолчали, а техника работала бесшумно.

— Я бы тоже так поспал несколько веков, — сказал Пранор после затянувшейся паузы.

“Я тоже!”

— Не говори глупостей, — сказал вслух Модьйос. — Сон Ллореи Сии — наша главная задача, которую мы должны решить.

— Третий век подходит к концу, а мы всё так же топчемся на одном месте.

Модьйос не нашёлся, что ответить. Пранор прав — времени осталось мало.

— И этот суд! Он действительно тебе сейчас нужен?

— Да, Рориссан, — твёрдо сказал Модьйос.

Пранор не стал возражать, хотя ответ ему явно не понравился.

— Как хочется выпить! И может даже поел.

— Я скажу Луне, что ты остаёшься у нас на ужин.

— Хорошо. Всегда хотел тебя спросить: зачем ты перевёз её с Иллара? Спала бы себе там. Или ты даже Эттану не доверяешь?

— Я никогда ему не доверял.

— Равно как и моему отцу, верно?

— Хочешь его оправдать?

Пранор недовольно сжал губы.

— Нет. Он был слишком строг даже с матерью. Она обучала меня общению в Ниегом в тайне от него и никогда не покидала Гарот.

— Однажды она была на Ра’Окоре. Когда твои братья прилетели ко мне на День Рождения. Улур сделала это тайно, насколько я понимаю.

— Конечно! Потому что, если бы отец узнал о том, что они удрали без его разрешения на этот праздник, он бы точно их убил! А мать сказала, что сама решила свозить братьев к тебе в гости. Но всё равно ей за это досталось.

— Я думал, что он её обожал.

— На людях он вёл себя образцово, но дома… Нет, руки он не распускал, но очень долго и много отчитывал. На какой-то срок мог запретить ей покидать дом, но не больше. Одного его взгляда хватало, чтобы заткнуть рот любому.

— Кроме дэани, — мрачно добавил Модьйос.

— И к чему это привело? — Пранор кивнул на капсулу с девушкой. — Упрямство одного глобба разрушило Альянс и погубило очень много людей.

— Не говори так. Всё ещё можно исправить.

— Почему ты так веришь в это, Эрлиан? — Пранор скептично глянул на Модьйоса.

— Потому что я говорил с Одами! — Старейшина вскочил и начал расхаживать по комнате. — Когда взорвался Аргиз, ко мне явился Валлах притащил на Дюггор к разрушенному инфодреву. Такое не забывается! Оды упасите пережить такое снова.

— Я это уже слышал! Но ты так и не узнал, кто устроил этот Коллапс?

— Пока нет. Дюггор находится в Итре, и вообще это бывшая колония Зэввотов. Может, это были враги Моргвана. Кто-то же назначил ему встречу возле этого инфодрева. Видимо рассчитывал, что импульс уничтожит и его, и аскорда, но мы не знаем, учитывал ли он возможную цепную реакцию.

— Да, я помню, — мрачно сказал Пранор. — Мой отец сгорел прямо у меня на глазах, если ты забыл.

— Прости.

— Зато тебе повезло, — Пранор кивнул на левое запястье Модьйоса. — Твой эйлат был выключен. Хорошо, что мы смогли найти им замену в старой технологии варлатов.

— Что есть, то есть.

В этот момент пришло сообщение от Инар, что всё готово.

— А Древние и Оды точно ничего тебе не сказали о виновнике взрыва? — спросил Пранор.

— Нет. Ты знаешь, что там были Ханкас, Элестер и Ноа-Най. Мы вообще не ожидали найти там живого аскорда возле трупа хозяина. Но когда перед нами явились сами Ниег и Пруди, нам было как-то не до расследований.

— Что дословно они сказали? Может, мы что-то упускаем?

— Ниег сказал, что мы из-за нашей гордыни сами потеряли всё, что нам было дано Одами. Но самая большая наша ошибка была пойти войной на народ Пруди. А Пруди сказал, что у нас триста лет, чтобы всё исправить, иначе нас не спасёт уже ничего.

— Эх! — Пранор тяжело вздохнул. — Как ты думаешь, когда именно Раудан свернул не туда?

— Мне кажется… — Модьйос задумался. — После того, как раскололись орлонцы.

— Хм! А куда изгнали детей Джеврона?

— Это знал только твой отец.

— Хах! Понятно! — хмыкнул Пранор.

— Не ожидал, что застану здесь целую компанию, — со стороны входа прозвучал знакомый им голос, тихий, красивый и опасный, как нежный бутон, который на самом деле является хвостом ядовитой змеи.

— Иссэ Ноа-Най! — Пранор с достоинством поприветствовал гостя.

Канцлер Совета, облачённый в красный шёлковый жикар, прихваченный чёрным широким поясом, стоял у входа и наблюдал за беседой двух иссэ. Голова незваного гостя была покрыта чёрной накидкой, именуемой джернэгг, на которой красовалась золотая паучья корона. Из-за спины Ноа-Ная виновато выглядывала Дарну.

— Иссэ Пранор Медея, — слегка склонил голову Канцлер.

Хоть в тени его лица не было видно, но Модьйос знал, с