Шрифт:
Закладка:
Теперь Лаура точно ничего не скажет, потому что она втянула в себя весь воздух и плотно сжала губы.
— Скажи, — требовательно говорю я, просовывая в неё палец целиком. Её влагалище обхватывает меня очень сильно, и мне страшно представить, что будет с членом. Насколько больно ей будет?
— Пожалуйста, дай мне…
— Что дать? — в моментах пока девушка пытается произнести хоть слово, хотя бы звук, я снова отлизываю ей.
— Закончить.
— Закончить?
Я хочу услышать другую формулировку. Давай, детка, скажи это.
— Кончить. Я хочу кончить.
Другое дело.
Лаура бесстыдно сжимает свою грудь, когда клитор собирается взорваться под давлением моей руки и моего рта. Она кончает. Но теперь она кончает мне на язык. Я подставляю его ко входу, с которого вытекает её достигнувшее удовольствие.
Звуки, которые издавал мой рот, её киска, и сама Лаура непристойно-заводящие.
Поднимаясь, я целую втянутый живот и оказываюсь у лица.
Глаза закрыты, но мне видно, как дрожат её веки и ресницы. Как дрожит её тело, радуясь освобождению.
Мне хочется большего: я хочу снова вернуться к её киске, снова вылизать и заставить кончить ещё несколько раз. Но Лаура не вытерпит. Не сейчас, не в наш первый раз. У меня не было в планах измотать её.
Придётся придержать коней, Аарон Родригес.
— Где ты этому научился? — восхищённо спрашивает Лаура, задыхаясь и смотря мне в глаза без привычного стеснения.
— Ты правда хочешь знать ответ?
— Не знаю, — она пускает смех, но снова становится серьёзной. — Ты Бог куннилингуса, Аарон.
— Такого комплимента я ещё не получал.
— Ты отлизывал многим девушкам, да? — мне кажется или в этом тоне звучит ревность?
— Не многим. Я редко подготавливал девушек. Мне не хотелось этого делать, я хотел просто оттрахать их и получить кайф. Но нескольким я отлизывал, да. Нужно было подготовиться для тебя.
Кажется, она хочет обидеться, но бросает эту мысль, понимая, что это в прошлом, теперь я полностью её. Я принадлежу ей так же, как она принадлежит мне.
— Твоя киска самая вкусная из всех.
Ей нравится моё признание, и её круглые щёки заливаются румянцем. Затем Лаура притягивает меня к себе за мою толстовку и забирается прохладными руками под неё. Она впервые касается моего пресса, и от этого Лаура постанывает мне в губы.
Кажется, девушке не нравится, что на мне всё ещё есть одежда. Отстраняясь, она чуть вялыми руками — всё ещё не отошла от своего оргазма — тянется к подолу моей толстовки вверх, и я помогаю снять элемент одежды.
— У меня самый красивый парень.
— И он очень хочет свою самую красивую девочку.
Я прилипаю к пухлым губам снова, когда дрожащие пальцы её рук пытаются вслепую взяться за пряжку ремня. Вместо этого её руки сильно и уверенно хватают меня за член, и теперь вздрогнуть пришлось мне. Мои яйца готовы были взорваться.
В испуге она отдёргивает свою непослушную руку.
— Извини, — чуть посмеиваясь произносит девушка, теперь всё же коснувшись ремня.
Она настолько увлечена головокружительным поцелуем, что ей не удаётся расстегнуть мои джинсы.
— Тише, родная, не спеши. Мы никуда не спешим, — я кладу ладонь на её щеку и поглаживаю в успокаивающем жесте.
Мне приходиться отвлечься от любимых манящий губ, которые уже выглядели опухшими от таких частых и глубоких поцелуев. Освобождаясь от брюк, что всё время сдерживали мой член, я отбрасываю их в сторону, наводя в девичьей комнате небольшой творческий беспорядок.
Её язык скользит по своей нижней губе, когда взгляд, уже не робкий и не стеснительный, упал на мои трусы. Да, девушке чётко видно, как я возбуждён. Даже в белье член кажется большим.
В момент вся её зажатость ушла. Лаура приподнялась и провела рукой по моему члену. И он дёрнулся, ответив на каждое её касание.
Мне пришлось сжать кулак, чтобы хоть как-то сдержать всё своё вырывающееся желание. Мне очень хотелось сейчас повалить её на лопатки и ворваться. Грязно и грубо. Но я этого не сделаю. Она не заслуживает простого, грязного траха. Лаура заслуживает на всю нежность и заботу, на все ласки и поцелуи.
Лаура неуверенно смотрит мне в глаза своим чарующим взглядом исподлобья, будто пытаясь получить разрешение на что-то. Указательный палец подхватывает ногтем ткань боксеров. Из-за того, что она нервничает, не замечает, что царапает меня, но мне это нравится. Эти ощущения приятные.
Мои бёдра дёргаются, когда чувствуют её ловкие ручки.
Я готов был взорваться прямо сейчас, когда она неопытно сжала мой член. Он уже стоял, конечно же, и просился глубоко в неё.
Лаура рассматривала его, словно что-то новое в своей жизни. Так и есть. Полагаю, она ещё никогда не видела мужские члены. И это хорошо. Потому что я не хочу, чтобы она смотрела на другие, пусть смотрит только на мой.
Она неопытно накрывает ладонью головку, покусывая свою губу, кажется, возбуждаясь от этого. Я слежу за языком её тела: грудь вздымается, бёдра сжимаются. О да, ей определённо нравится это.
— Ты не будешь высмеивать меня? — её вопрос ставит меня в растерянность.
— Почему я должен этого делать, родная? — мои пальцы теперь обхватывают её подбородок, заставляя смотреть на меня.
— Ты у нас Бог куни, а я ни разу не делала подобного… и даже понятия не имею.
— Ты никогда не смотрела порно, моя девочка? — большим пальцем провожу по её губе, наслаждаясь этим видом: когда она сидит на коленях и держится за мой член.
Лаура машет головой, и я удивляюсь ещё больше, хотя больше уже, казалось, некуда. Я даже не представлял, насколько она невинна.
— Приспосабливайся, — отвечаю я. — Делай, как хочешь, как можешь. Я не буду высмеивать тебя. Ни в коем случае. Никогда.
Кажется, мои слова оказывают подбадривающее влияние, и она снова опускает взгляд на стоячий для неё член. Её рука обхватывает его, почти сдавливает, и из меня вырывается шипение. Тогда Лаура понимает, что не стоит его душить.
Я закрываю глаза и откидываю голову назад, когда наблюдаю за тем, как она медленно опускает свою голову.
О чёрт!
Она взяла в рот верхушку. Не могу поверить.
Слишком тепло.
Язык прочёсывает круг по головке, и ей хочется заглотнуть больше, но она не рассчитывает свои возможности и почти сразу давится. Задыхается.
Этого стоило ожидать.
— Блядь, извини, — её тон слишком расстроенный. С подбородка стекает слюна, которую я вытираю.
— Родная, не извиняйся. Это твой первый раз. Ты вообще не должна была…
— Но я хотела!
