А подпольные аборты незаконны.

И кроме них многое можно было бы притянуть. Зиночка молчать не стала бы. Вот и вышел крепкий союз змеи и черепахи.

- Когда привезли тело Северцевой, вы испугались?

- Когда про некроманта услышала… они же ж проклятые все! – и Зиночка осенила себя крестным знамением. – Он бы душу к себе призвал…

- И она рассказала бы, кто убил?

- Нет! Её душу на небо не пустили бы! Она бы проклятою стала! Нельзя так… не по-божески.

Да, безумие бывает разным.

И в чём-то оно даже логично…

- Я и решила… помолиться… крест нарисовать. Святой водой облить…

- И сжечь?

- Да… я… нашла мазь… она горит долго. А настойка на спирту, то и хорошо. Если одно с другим смешать, совсем ладно получится. Как раз так, чтоб долго… а когда тело порченое, тогда некромант не возьмется.

Самое странное, что переломанная эта логика сработала.

- Я ведь аккуратно… так, чтоб не попортить ничего… я ж понимаю… не хотела людям вредить. Только душу невинную на небеса…

- Антонина вас застала?

- Да, - Зиночка вытерла ладонями сухие щёки. – Застала… сказала, что… что теперь я буду должна ей деньги. Что… все-то, которые скопила… я копила для мамы, чтобы увезти… ещё сказала, что я дура, как и её сестрица… что… маме уже не помочь, а деньги… зачем таким дурам деньги?

- И вы её убили.

- Такая злость взяла… я шла за ней, я говорила… рассказывала… я думала, она поймёт. А она только посмотрела этак… с насмешкой… и сказала, что я ещё большая дура. И что нет Бога, что ничего там нет… что всё зря и никого-то я не спасла!

Опасно разрушать чужое безумие.

- И я… я схватила… там… кирпич. Я им дверь подпирала.

- В морге?

- Да… там страшно, когда закрытая. Я боюсь мертвецов… вот… и дала Тоньке по голове. Она и… всё…

- А водой зачем обливали?

Мелочь.

Но в безумии нет мелочей.

- Чтоб грехи отпустил Господь. Она же много дурного сделала… но невинноубиенная, если так-то…

Небесная коллизия.

- А если б некромант её душу потянул, тогда б и она тут осталась… нет, пусть на небеса идёт. Зою… Зою я не хотела… я… к Толику шла. К домику его охотничьему… ему капельницу надо было ставить. Нельзя пропускать. А тут Зоя… и в слезах. Я её остановила, спрашивать начала, а её прямо затрясло всю. И начала кричать… кричать… сказала, что всё-то про меня знает. Что всем расскажет, что… толкнула меня. Я упала и головой…

Она голову потрогала.

- Помню, что больно сделалось… очень… и ещё кровь. У мамы тоже кровь… когда он приходил. Много крови… из носа, из ушей… и хоть бы раз она ему сдачи дала… хоть бы раз… и снова злость накатила. От крови этой. От слабости своей! Прямо себя не помню… помню, как трясу её, а она и не дышит будто…

- И вы решили её утопить.

- Она не дышала… я думала, что убила… и если так-то… в воду… испугалась очень… а потом вот… вы пришли… Господь не допустил беды. И всё хорошо получилось, - Зиночка расправила подол платья. – Мама уснула совсем, а Зоя жива… вы скажете, что я не хотела её обижать? Её не хотела… что… это та, дурная, отцовская кровь проснулась…

И снова улыбнулась светло-светло.

- А теперь всё и закончится…

- Зинаида… - Бекшеев посмотрел на меня и впервые я видела его настолько растерянным. – Вы… ведь не травили себя?

- Самоубийство – грех.

Да, определённо, её безумие было весьма логичным.

- И пришли… почему пришли? Мы полагали, вы спрячетесь. Уйдёте…

…поэтому Тихоня с Ярополком наблюдали за станцией.

- Или попытаетесь добить Зою… Нину…

- Нину зачем?

Стало быть, Зиночка её не травила.

- А добить… - она кивнула, вроде как понимаете. – Знаете, была такая мысль, пойти и тихонько, подушкой придавить. Она же слабая была… да и после утопления, когда откачивают, часто случается… всякое. Но это неправильно! Там, в лесу… плохо я сделала. Очень плохо. Я не хочу становиться, как он! – Зиночка затрясла головой и белые кудряшки заскакали. – Не хочу… я не злая! Я не… я просто помогала…

- Тише, - я коснулась теплой руки Зиночки. – Тише…

Она часто заморгала и по пухлым щекам поползли слёзы.

- Им было плохо… тут… больно и страшно. А там, на небесах, хорошо… они ангелами стали… я им перышки цепляла, чтоб крыла сотворили. И они стали ангелами. Сейчас сидят там, наверху, и радуются. Верите?

И я, не моргнув глазом, ответила:

- Конечно, верю…

Мне ли спорить с чужим безумием.

Глава 38 Сердечные яды

Глава 38 Сердечные яды

«Взявши шкуру змеиную, разотрите её и смешайте с воском, добавьте волосы и кровь того, кого заговорить надобно и слепите из свечу. Дождитесь ночи безлунной и свечу зажегши, скажите заговор следующий: «По сырым лугам да по кочкам болотным ползла змея жаляща да на всякое дело сговорчивая. А ползла она до раба спящей (имя того, кто ворожбу затевает), до его сердца. А как доползла, так и в нутро его вползла и поселилась там возле сердца. Так гори огнем от яда змеи той у спящего раба (имя привораживаемого) по спящей рабе (имя того, к кому присушить надобно). Аминь». Тогда-то, как луна новая родится, так родится и любовь великая, устоять пред которой никто-то не сумеет»

Заговоры от сибирской ведьмы Аниции

- Что с ней будет? – Анатолий Каблуков выглядел более бледным, чем прежде.

- Суд… - ответил Бекшеев. От этой истории остался привкус болотной воды. – Хотя я буду настаивать на консультации психиатра, причем с допуском к ментальным практикам. Если выявят, что она неадекватна…

- Я оплачу адвокатов… может, знаете хороших? А то те, кто мне знаком, они больше по гражданским… по имущественным…

Он вцепился пальцами в волосы.

- Вы и вправду хотели на ней жениться? – поинтересовалась Зима.

- Да… понимаю, что глупость… но рядом с ней мне было спокойно. Не нужно притворяться. Играть в хорошего сына