был всегда. Она сняла ботинки и носки и выбросила их из туннеля. Пришло время использовать узость туннеля в своих интересах.

Венна прислонилась спиной к одной из стенок шахты, а затем подтянула ноги, чтобы как можно плотнее втиснуться в образовавшееся пространство. Зажатая таким образом, она поползла вверх, все время испытывая боль и чувствуя себя глупо из-за того, что с самого начала не поднималась таким образом. Прошла целая вечность, но, во имя Богов, она была счастлива, когда упала на выжженную землю снаружи.

Затем она вспомнила, что произошло на почерневшей траве, и ее хорошее настроение улетучилось вместе с ветром. Тела ее друзей исчезли, но они оставили после себя много крови.

— Я за вас отомщу. — Венна взмолилась, чтобы это не было пустым обещанием, хотя она понятия не имела, как сможет его сдержать.

Она была в сотне футов от городских стен, и такое же расстояние отделяло ее от укрытия в ближайшем лесу. К счастью, Черепа еще не успели зачистить территорию, сосредоточив все свои усилия на юге. Пришло время для последнего рывка ее измученного тела.

Венна вскочила на ноги, схватила свои ботинки и — наполовину бегом, наполовину спотыкаясь — направилась к лесу. Она нырнула под ветку и обогнула кусты, радуясь этой темноте, другой. Теперь она чувствовала себя в безопасности. Защищенной.

Она шла все дальше, углубляясь в лес, пока боль в легких не заставила ее остановиться. Она спряталась за древним дубом, хватая ртом воздух и удивляясь, что все еще жива. И тут на глаза ей навернулись слезы, слезы, которые она обещала не лить, слезы, которые она не могла остановить. Ее тело сотрясалось от боли. Боги, сколько еще она сможет это выносить? Сколько еще людей умрет на ее глазах?

47

Зорика

Северная дорога

Зорика проснулась злой. Она почти не спала; мысли обо всех их потерях — ее потерях — крутились у нее в голове всю ночь, как бы крепко она ни закрывала глаза.

Двенадцать дней назад у нее была армия. Она думала, что приведет ее к победе и очистит Джию от пятна Эгрила. По правде говоря, она думала, что сможет победить в Секановари в одиночку — как это было в Лейсо. Теперь она уже не была так уверена. Теперь она чувствовала себя уязвимой. Ей нужна была ее армия. Ей нужен был Аасгод, и она нуждалась в Тиннстре больше, чем когда-либо.

Но именно Тиннстра заставила ее задуматься. Она была в ярости на свою мать. Мало того, что она потеряла глаз на пляже Омасон, бросившись в безумную атаку, так еще и ее выходки с тех пор были почти самоубийственными. Казалось, Тиннстре действительно было все равно, выживет она или умрет. Что еще хуже, Тиннстре, похоже, было плевать и на свою королеву.

Зорика надела доспехи и пристегнула меч, стараясь не думать о том, в каком беспорядке все было. Во имя Богов, как же она жалела, что ушла из прошлого и не осталась в Айсаире с Вексом. Не вышла за него замуж. Этого было бы для нее достаточно. Более чем достаточно. Лучше, чем сейчас.

— Ваше Величество? — позвал Аасгод откуда-то снаружи. — Вы проснулись?

Зорике хотелось закричать. Она только что проснулась, а люди уже предъявляли к ней требования. У нее не было ни минуты для себя. Для того, что спокойно подумать.

— Да. — Она выдавила это слово сквозь стиснутые зубы. Притворяясь спокойной. Притворяясь королевой. — Войдите.

Аасгод отвел створки в сторону и нырнул внутрь. Он улыбнулся.

— Вы хорошо спали?

— Нет, вообще не спала, — огрызнулась она в ответ.

— Извините, — ответил маг. — Это был глупый вопрос. Скорее по привычке, чем из-за чего-либо еще. Сомневаюсь, что кто-то спал. — Он провел рукой по волосам. — Я, конечно, не спал. Я все еще ожидал нового нападения.

Честность этого человека немного остудила гнев Зорики:

— Не извиняйтесь. Я была груба. Я устала и... расстроена.

— Это понятно.

Зорика подняла глаза:

— Я рада, что вы здесь. Я бы потерялась без вас.

— Я тоже рад, что я здесь — большую часть времени. Должен признаться, были моменты, когда я желал иного... желал благополучно вернуться в свою библиотеку в Айсаире.

— Я только что подумала о том же, — сказала Зорика. — Я думала о Вексе... мужчине, которого я встретила. Однажды он попросил меня выйти за него замуж. — Было странно произносить эти слова вслух. Она никогда раньше никому об этом не говорила. Даже Тиннстре. — Я сказала нет.

— Он показался мне хорошим человеком. — Аасгод сжал ее плечо. Простой жест, но ей этого не хватало. — Важно, чтобы вы помнили об этой любви и дорожили ею в предстоящие тяжелые дни. Это может все изменить.

— Аасгод... — Зорика замолчала, не зная, стоит ли говорить о том, что ее беспокоит.

— Да, Ваше Величество?

Она отвернулась от него и взяла свой шлем:

— Ничего страшного. Не волнуйтесь.

— Если вас что-то беспокоит, Зорика...

Она закрыла глаза:

— Просто... говорить об этом — это как предательство… Особенно говорить с вами.

— О, — сказал маг. — Тиннстра.

Она подняла глаза, на глазах у нее выступили слезы:

— Да.

— Вы можете мне доверять. То, о чем мы говорим, остается между нами.

— Меня беспокоит не только то, что она сделала. Дело в ней. Она... так сильно изменилась.

— Разве не все мы изменились?

— Вы в последнее время разговаривали с Тиннстрой? — тихо спросила Зорика.

— Нет. Уже несколько дней. Она замкнута, и, как вы знаете, мы никогда не были лучшими друзьями.

— Я беспокоюсь о ней. Глупо, правда, — ей, как никому другому, не нужно, чтобы о ней беспокоились, — но я беспокоюсь.

Аасгод помолчал, тщательно подбирая слова:

— Она... она хочет выиграть эту войну.

— Но какой ценой? Вы знаете, как ее называют солдаты?

— Да. Одни говорят, что она дочь Синь, другие — что она сама Синь. Они думают, что она — Смерть.

Зорика вытерла уголок глаза:

— Она моя мать.

— И всегда будет.

— Тогда почему я ее больше не узнаю?

— Тиннстра вернется к вам, когда все это закончится. В глубине души она хороший человек. Вы это знаете.

— Когда-то была. До того, как она начала пить воду Чикара. До того,