Шрифт:
Закладка:
– В чем дело, Ханна?
Ей вдруг ужасно захотелось выложить им все. И она не выдержала.
– Наши соседи, они неживые! – выпалила она. – Они призраки. Помните Дэнни, ну, того мальчика, моего ровесника? Он призрак. Я знаю, он призрак! И мама у него…
– Ханна, пожалуйста, мы же смотрим! – перебил папа, указывая на экран банкой диетической колы.
«Не верят, – подумала Ханна. Но тут же себя одернула: – И правильно делают. А кто бы поверил в такую чушь?»
Поднявшись к себе, она достала из кошелька пятидолларовую купюру и засунула в карман шорт. Причесалась, придирчиво разглядывая себя в зеркале.
«Отлично выгляжу. На психическую не тяну, вроде».
От вечерней духоты ее волосы взмокли. Надо бы их чуточку отпустить, решила Ханна, любуясь тем, как они обрамляют ее лицо. Должна же я хоть как-то измениться за лето!
По дороге к выходу Ханна услышала сверху грохот и треск. Опять близнецы потасовку затеяли… Она покачала головой.
Выйдя снова в вечернюю духоту, Ханна трусцой перебежала лужайку и зашагала по тротуару, направляясь в центр города.
Высокие старомодные фонари отбрасывали на асфальт круги голубоватого света. Деревья перешептывались на теплом ветру, когда Ханна вступила под их густой кров.
Стоят, будто привидения, подумала она с дрожью. На мгновение ей почудилось, что они тянут к ней покрытые листьями руки.
До площади было уже рукою подать, как вдруг Ханну охватил приступ необъяснимого ужаса. Проходя мимо почтамта, окна которого были сейчас такими же темными, как вечернее небо, она прибавила шаг.
Городская площадь была совершенно безлюдна. Еще и десяти не пробило, а на улицах уже не осталось ни машин, ни прохожих.
– Дыра, а не город! – проворчала Ханна себе под нос. Миновав банк, она свернула на улицу Вязов. Кафе-мороженое Хардера показалось на следующем перекрестке; над витриной, заливая асфальт алым светом, мерцало огромное неоновое изображение вафельного рожка.
Ладно хоть Хардер работает после наступления темноты…
Подойдя ближе, Ханна увидела, что стеклянная дверь кафе гостеприимно открыта и подперта стойкой. Она остановилась в нескольких футах от входа.
Страх сделался нестерпимым. Несмотря на теплый вечер, Ханну внезапно пробрал озноб. У нее затряслись коленки.
«В чем дело? – удивилась она. – Откуда это странное чувство?»
Она смотрела на подмигивающий красным неоновый конус, как вдруг из магазинчика вылетела чья-то фигура.
За ней – другая. И еще одна.
Все трое бросились наутек – неоновый свет выхватил из темноты их испуганные лица. Ханна была неприятно поражена, узнав бегущего впереди Дэнни, за которым мчались Алан и Фред. Каждый держал в руке по вафельному рожку.
Они неслись сломя голову, стуча кроссовками по тротуару. Из кафе послышались возмущенные вопли.
Сама не понимая зачем, Ханна подошла к двери. Она до сих пор слышала топот ребят, улепетывающих во все лопатки, но разглядеть их в темноте не могла.
Стоило ей оглянуться, как что-то тяжелое с разгона врезалось в нее сзади.
– Ай! – вскрикнула Ханна, падая на асфальт.
Она пребольно стукнулась локтями и коленками. Удар едва не вышиб из нее дух.
Тело пронзила жгучая боль.
Что случилось?
Что ее ударило?
Задыхаясь, Ханна подняла голову – и тут мимо нее, точно пушечное ядро, с топотом пролетел мистер Хардер. Он ревел как бык, требуя от мальчишек сейчас же остановиться.
Ханна с трудом поднялась на ноги.
«Ну и ну! – поразилась она. – Хардер совсем взбесился!»
С саднящими коленками, с колотящимся сердцем, девочка выпрямилась и обиженно взглянула на мистера Хардера. Раз уж сбил ее с ног, мог бы хоть извиниться!
Она наклонилась осмотреть коленки при неоновом свете вывески. Неужто ободрала?
Нет. Пара синяков – до свадьбы заживет.
Отряхивая шорты, Ханна подняла глаза и увидела, что хозяин спешит обратно. Хардер был невысокий, упитанный дядечка, его курчавые седые волосы обрамляли круглую розовую физиономию. Он потрясал на ходу кулаками, а ветер хлопал его длинным белым фартуком.
От греха подальше Ханна юркнула в темноту, за ближайшее толстое дерево. Вскоре она услышала, как Хардер, вернувшись за прилавок, громогласно жалуется своей жене.
– Ну что за дети-то пошли? – причитал он басом. – Хватают мороженое и удирают, не заплатив! У них родители-то есть? Некому, что ль, поучить их уму-разуму?
Миссис Хардер что-то бормотала в ответ, тщетно пытаясь утешить мужа. Что именно она говорила, Ханне разобрать не удалось.
Под неумолкающую гневную тираду мистера Хардера девочка выскользнула из-за дерева и поспешила в направлении, куда убежали ребята.
Что толкнуло Дэнни и его друзей на такую дурацкую выходку? А если бы их поймали? Неужели мороженое стоит того, чтобы попасть на карандаш в полиции?
Она уже прошла половину квартала, а мистер Хардер до сих пор бушевал у себя в кафе. Ханна перешла на бег, чтобы не слушать его брань. Левая коленка до сих пор болела.
Стало вдруг невыносимо жарко и душно. Пряди волос облепили ее вспотевший лоб.
Она представляла себе, как Дэнни выбегает из магазина с рожком в руке. Представляла его испуганное лицо. Представляла, как Алан и Фред бегут за ним, стуча кроссовками по тротуару…
А теперь она тоже бежала. Сама не зная, почему. Коленка никак не проходила. Вот уже площадь осталась далеко позади, мимо мелькали темные дома и лужайки.
За поворотом Ханну окружили фонари, испускающие снопы белого света. Здесь тоже стояли дома. На крыльце у некоторых горел свет. Улочка была совершенно пустынна.
До чего унылый городишко, снова мелькнуло у Ханны в голове.
Она резко затормозила, увидев всю честную троицу впереди. Они укрылись за высокой живой изгородью в середине квартала.
– Эй, ребята! – Ханна хотела окликнуть их, но у нее получился только сдавленный шепот.
Она поспешила к мальчишкам и, подойдя ближе, увидела, что те со смехом уплетают мороженое.
Они не замечали ее. Ханна вошла в густую тень на другой стороне улицы. Держась в темноте, прокралась во двор напротив них и спряталась за широким вечнозеленым кустом.
Фред с Аланом толкались понарошку, празднуя победу над Хардером. Дэнни стоял в сторонке, прислонившись к изгороди, и молча лизал свое мороженое.
– У Хардера нынче бойкий вечерок! – провозгласил Алан. – Халявное мороженое!
Фред загоготал и от души хлопнул Алана по спине. Оба приятеля повернулись к Дэнни. В свете уличного фонаря их лица призрачно зеленели.
