Шрифт:
Закладка:
Он испуганно обернулся.
– Ханна, а ты-то как здесь?
– Я… за тобой иду. От самого кафе-мороженого, – созналась она.
Он фыркнул:
– Все видела?
Она кивнула.
– Зачем ты связался с этими двумя?
Он нахмурился, пряча глаза, и прибавил шагу.
– Они ничего, – буркнул он.
– Однажды они допрыгаются, – предупредила Ханна. – Вот тебе и ничего.
Дэнни пожал плечами.
– Ну, они строят из себя крутых. Типа это прикольно. А так-то пацаны нормальные.
– Но они украли мороженое и вообще… – Ханна решила не продолжать.
Дорогу ребята переходили в молчании.
Подняв глаза, Ханна увидела, что бледный месяц скрылся за черными обрывками туч. Улица потемнела. Вокруг шептались деревья, покачиваясь на ветру.
Дэнни поддал ногой камушек на тротуаре. Тот с тихим стуком откатился в траву.
Ханна вдруг вспомнила свою вылазку к дому Дэнни. За всей суматохой с украденным мороженым и почтовым ящиком она совсем забыла о том, что случилось на заднем крыльце.
– Я… сегодня к тебе заходила, – нехотя начала она. – Прежде чем пойти в центр.
Дэнни остановился, обернулся и посмотрел ей в глаза.
– Ну?
– Я подумала, что ты не откажешься прогуляться, ну или еще чего придумаем, – продолжала она. – Твоя мама была дома. На кухне.
Он смотрел на нее в упор, словно хотел прочесть ее мысли.
– Стучу я, значит, стучу… – продолжала Ханна, теребя челку. – А твоя мама сидит за столом. Спиной ко мне. Она даже не обернулась.
Дэнни ничего не ответил. Он уставился себе под ноги и зашагал дальше, пряча руки в карманах.
– Это было так странно, – продолжала Ханна. – Я стучу, стучу… Громко-громко. Но у меня возникло чувство… словом, будто твоя мама находится в другом мире, что ли. Она не спросила, кто там. Даже не обернулась.
Впереди показались их дома. Фонарь над крыльцом озарял желтым светом лужайку у дома Ханны. По другую сторону дорожки вырисовывался во мраке дом Дэнни.
У девочки вдруг пересохло в горле. Спросить бы Дэнни сейчас напрямик…
Ты призрак? А твоя мама, она тоже призрак?
Вот что на самом деле вертелось у нее на языке.
Но это прозвучит слишком дико. Слишком по-дурацки.
Разве можно вот так просто взять и спросить человека – настоящий он или нет? Живой он или мертвый?
– Дэнни, почему твоя мама не отвечала? – тихо спросила она.
У подъездной дорожки Дэнни, нахмурившись, обернулся. В бледно-желтом свете с крыльца его напряженное лицо мерцало жутковатым призрачным светом.
– Почему? – нетерпеливо повторила Ханна. – Почему она не отвечала на стук?
Он помедлил.
– Видно, придется все-таки тебе рассказать, – наконец проговорил он, голосом тихим, словно шелест листвы на ветру.
Он наклонился к ней поближе. Ханна заметила, что его рыжие волосы прилипли к вспотевшему лбу. Дэнни посмотрел ей в глаза.
– Ничего удивительного, что моя мама не отвечает на стук, – произнес он.
«Потому что она – призрак», – мысленно закончила Ханна, чувствуя, как по спине бежит холодок. Дрожь страха.
Она сглотнула.
Неужели я боюсь Дэнни?
Да. Немножко.
Снова вспомнился давешний страшный сон…
– Видишь ли… – Дэнни ненадолго замялся. Прочистил горло. Нервозно переступил с ноги на ногу. – Видишь ли, у меня мама – глухая.
– Что-о? – Ханна не была уверена, что не ослышалась. Она-то ожидала услышать совсем другое.
– Она подхватила какую-то ушную инфекцию, – вполголоса пояснил Дэнни, не сводя с нее глаз. – Оба уха воспалились. Пару лет назад. Врачи лечили-лечили, а эта зараза дальше пошла. Надеялись хоть одно спасти, да не вышло. Она совсем оглохла.
– Ты… хочешь сказать… – пробормотала Ханна.
– Вот почему она не услышала, когда ты стучала, – закончил Дэнни. – Она вообще ничего не слышит. – И снова уставился себе под ноги.
– Ясно… – смущенно протянула Ханна. – Прости, Дэнни. Я не знала. Я думала… в общем, я не знала, что и думать.
– Мама не любит, когда об этом кто-нибудь узнаёт, – продолжал Дэнни, пятясь к своему дому. – Боится, что жалеть станут. А она не выносит, когда ее жалеют. Наловчилась читать по губам, так что обычно ей удается всех обманывать.
– Хорошо, я ничего не скажу, – ответила Ханна. – То есть никому. Я… – Она вдруг почувствовала себя ужасно глупо и, опустив голову, побрела по дорожке.
– До завтра! – крикнул Дэнни ей вслед.
– Ага. Хорошо, – отозвалась Ханна, обдумывая его рассказ.
Она подняла глаза, хотела помахать ему на прощанье.
Но он снова исчез.
Повернувшись, Ханна бросилась к дому. Слова Дэнни не давали ей покоя. Она поняла, что все ее догадки о призраках могли оказаться сплошной ошибкой.
Родители не раз предупреждали, что однажды фантазия заведет ее невесть куда.
«Видать, так оно и вышло», – с грустью решила Ханна.
«Видать, я совсем голову потеряла».
Она свернула за угол дома и поспешила к двери черного хода, чавкая кроссовками по сырой, размякшей земле.
Фонарь над входом посылал узкий конус белого света на бетонное крыльцо.
Ханна была почти у двери, как вдруг темный силуэт, окутанный мраком, с красными глазами, мерцающими, словно раскаленные угли, выступил на свет, преградив ей путь.
– Ханна, держись подальше! – прошептал он, грозя ей длинным черным пальцем.
Охваченной ужасом девочке почудилось, что где-то в глубине черной тени, зависшей над крыльцом, промелькнула едва различимая злобная усмешка.
– Ханна, держись подальше! Держись подальше от ДЭННИ!
– Не-е-е-е-е-е-е-е-ет!
В панике Ханна не сразу поняла, что это она кричит.
И словно в ответ на ее отчаянный вопль красные глаза вспыхнули ярче. Огненный взор снова жег ей глаза, вынуждая закрыть лицо руками.
– Ханна, внемли моему предостережению, – шелестел страшный сухой шепот.
Шепот смерти.
Черный палец, четко очерченный в белом свете, вновь угрожающе нацелился на нее.
И опять Ханна закричала севшим от ужаса голосом:
– Не-е-е-е-е-е-е-е-ет!
Темная фигура надвигалась.
