Хок опустил бинокль, внезапно заметив, что ветер прекратился. И теперь, когда стало гораздо теплее, с моря наползала пелена густого тумана. Хок вернулся в спальню через стеклянную дверь. В голове раздавалось быстрое тиканье, отсчитывающее драгоценные секунды.

— Что ты делаешь? — спросила Джет с некоторым раздражением, садясь в постели и тщетно пытаясь прикрыть свою красивую грудь краем простыни.

— Извини, девочка. У меня встреча, — сказал Хок, натягивая трусы и черные брюки. Потом он открыл ящик комода и достал новую нейлоновую кобуру с пистолетом. Когда Алекс учился в Королевской морской школе в форте Монктон неподалеку от Портсмута, то целыми днями напролет торчал на тренажере для стрельбы, убивая спроецированных компьютером противников. Поэтому сейчас он мог вытащить пистолет и выстрелить за четверть секунды. Заветной мечтой Алекса было сократить это время еще на одну пятую — он отнюдь не горел желанием провести последние мгновения на Земле за подсчетом пуль у себя в животе.

Он носил пистолет справа за тазобедренной костью, поскольку опытным путем выяснил, что из этого положения можно быстрее всего вытащить оружие.

— Ага. Значит, ты что-то вроде шпиона? Или секретного агента?

— Правильнее сказать, что я шпион общего назначения.

— Что это значит?

— Ну, знаешь, отпускается без рецепта, — ухмыльнулся он, взвесил на ладони полный патронов магазин и вставил его с ласкающим слух щелчком.

— Что?

— Легко доступный. Ну, знаешь, шпионаж, на который не нужно получать патент. Боюсь тебя разочаровать, но я занимаюсь самой обычной банальщиной. Нудная корпоративная слежка и тому подобное. Скучнейшее занятие, могу тебя заверить. С тем же успехом я мог бы изучать юриспруденцию.

— А зачем тогда пистолет?

— Исключительно в целях предосторожности. Можно случайно нарваться на какого-нибудь дьявола из мира промышленного шпионажа.

— Чушь собачья. Херня!

Хок покосился в ее сторону. Произнесенные слова диссонировали с ее лицом. У женщин было полное право наравне с мужчинами использовать крепкие выражения. Алекс не был ханжой. Просто ему это казалось некрасивым.

— Правда? И с чего ты это взяла, моя дорогая? — сказал он, заведя руку за спину и засунув оружие в кобуру. Потом потянулся за ножом.

Эту игрушку он несколько лет назад приобрел в Катаре. Она называлась «Кулак убийцы» — кинжал с длинным лезвием, который Хок носил на внутренней стороне предплечья, вместе с устройством, позволяющим быстро извлечь нож на свет божий. Это устройство изобрел и довел до ума его друг Стокли Джоунс в дельте реки Меконг. Нож Хока много чего повидал, пришлось даже заменить родное лезвие на шесть дюймов отличной шеффилдской стали.

— Так. Значит, у тебя встреча, — актриса надула губы. — В такое время? Это просто смешно.

— Да, встреча. Мне очень жаль, дорогая, — сказал Хок натягивая через голову толстый черный свитер с высоким воротником. — Ненормированный рабочий день. В этом вся проблема фриланса. Отвратительный режим.

Он чмокнул ее в щеку и быстро отстранился, не давая Джет возможности влепить ему пощечину.

— Вот возьми. Здесь внутри нацарапан телефон моего офиса в Лондоне, — сказал Алекс и протянул ей цветастый спичечный коробок из «Казино барьер де Канн». — Я очень надеюсь, что мы с тобой еще встретимся. Может, устроим уютный ужин в «Харриз-баре».

— Ты просто…

Хок приложил палец к губам, потом сказал:

— Да знаю, знаю. Невыносим. Хам. Подлец. Мне остается лишь надеяться, что ты меня простишь. Видишь ли, милая моя девочка, об этом еще никто не подозревает, но в мире идет война.

— Война?

— Хм-м-м, — пробормотал Хок и отвернулся. Она схватила его за рукав и вложила в руку маленькую белую карточку.

— Что это?

— Приглашение. Барон устраивает небольшую закрытую вечеринку с ужином завтра вечером на борту «Валькирии», мистер Хок. Чтобы отметить запуск своего новейшего судна. Океанского лайнера. Может быть, вы захотите прийти? Конечно, в качестве моего гостя.

— При одном условии. Ты должна пообещать мне, что никогда больше не будешь говорить это слово. Херня. Оно просто отвратительно звучит, когда его произносит такой милый ротик, как у тебя.

Алекс быстро пересек темную комнату, выскользнул в коридор и мягко прикрыл за собой тяжелую дверь красного дерева. Потом выдернул написанную от руки карточку из медной рамки у двери номера, сунул ее в карман и быстро метнулся к мраморной лестнице.

По расписанию «Звезда Шанхая» должна была отчалить в полночь с началом отлива. Старинный приятель Хока директор ЦРУ Брик Келли сообщил, что где-то внутри этого старого ржавого ведра держали пленного американского оперативника, который раньше работал под прикрытием. Ходячий труп, который, возможно, спасет мир.

Хок узнал в Гибралтаре, что этого американца звали Гарри Брок.

5

«Да, в Париже много великолепных железнодорожных станций, — так думал месье Эмиль Бонапарт студеным декабрьским вечером, смахивая снег с ресниц тыльной стороной ладони. — Но эта станция, этот гадкий утенок, спрятанный под зимне-белой мантией, принадлежит мне».

Главный зал, до потолка опутанный железной паутиной, был заполнен мутным желтым светом. Облако переливающегося всеми цветами радуги пара вздымалось над перегревшейся толпой. Эмиль заметил, что для воскресного вечера народу на станции многовато. Когда волна пассажиров, уезжающих на юг Франции, в Испанию и Португалию, встречалась с волной пассажиров, только что оттуда приехавших, поднимался невообразимый гул.

Похоже на две армии, которые то расходятся, то снова сходятся в пылу битвы. Эмиль почувствовал, как в жилах у него заиграла кровь. Он был очень доволен тем, что мысли приняли милитаристский оборот. Сегодня днем в газете он откопал длиннющую статью по этой же тематике и с удовольствием смаковал детали, тщательно пережевывал каждое слово и наполнялся гордостью. Он живо представлял описанные в статье события.

В этот самый день — второго декабря 1805 года — его славный предок Наполеон со своей Grande Агтее разбил австро-русские войска близ Аустерлица. Какая безукоризненная ловушка! Отвлекающий маневр, потом еще один. А потом гениальный Наполеон заманил союзную армию на Праценские высоты и стремительно ввел третий корпус, чтобы сокрушить противника! Да-а. Это было давным-давно, но до сих пор событие ярко сияет в памяти людей и учебниках истории.

Армия на холме. Славная армия. Слава!

Раздался пронзительный свист, и Эмиль поднял голову. Огромный, густо запорошенный снегом поезд Ницца — Париж с грохотом въехал на станцию в облаке пара. Мимо него побежали носильщики и встречающие. Эмиль засунул в рот сигарету, оправил манжеты коричневой кожаной куртки и присоединился к хлынувшему людскому потоку. Впереди он увидел распахнутые двери вагонов второго класса, и сердце забилось сильнее. Он надел очки в массивной черепаховой оправе и стал внимательно разглядывать спускающихся из вагонов пассажиров. Это… Господи,