— Я рада, что кто-то из нас находит это забавным, — произнесла она с внезапной чопорностью. Затем вздохнула: — Ты должен поверить мне, что я не…

— Не надо, Эни, — сказал Саймон, и ее имя так легко сорвалось с его губ. — Ты не должна извиняться. Ни передо мной, ни перед кем-либо.

Он провел рукой по волосам, все еще чувствуя себя не в своей тарелке.

— Я ни на секунду не забываю, как это должно быть тяжело для тебя. Но все же…

— Могу я попросить тебя только об одном? — сказала Эни мягко.

Саймон кивнул, зная, что он согласился бы на самое возмутительное ее требование, если бы она и дальше смотрела на него своими большими карими глазами и с таким серьезным и каким-то свирепым выражением лица.

— Пожалуйста… не меняй свои планы из-за меня. Не забирай ее отсюда потому, что я тоже здесь. Не позволяй тому, что произошло между нами… все изменить. Все, чего я хочу, — это — она подняла взгляд, словно в небе были все ответы, — просто видеть девочку в течение нескольких месяцев съемок. Я… я была бы довольна, если бы видела ее во время съемочного процесса. Я уже… Я так рада и счастлива, что она любима в семье. Я не могла бы желать лучшего дома для нее.

— Благополучие Миры важнее всего для меня. Во-первых, я был недоволен тем, что она здесь. Мне… мне не нравится, как эта индустрия охотится за каждым молодым и невинным, а потом может просто выкинуть его, как ненужную вещь.

— Я буду за ней присматривать, — сказала Эни, и ее бледные щеки залились румянцем. — Не выдавая себя, обещаю. Производственная группа моего брата — самое безопасное место для нее, и я буду работать там в течение следующих нескольких месяцев в качестве художника по костюмам. Никто не сочтет мое присутствие рядом с ней странным. Если это поможет, ты даже можешь сказать Мире, что попросил меня присмотреть за ней. Таким образом, мы не обманем ее насчет моего интереса к ней.

— Ты сможешь справиться с такой психологической нагрузкой?

Она кивнула головой:

— Я бы предложила свою помощь любой молодой девушке, которая пришла в индустрию, если бы могла. Помнишь, меня использовали в своих интересах в подростковом возрасте. И это несмотря на то, что я вела себя в основном сдержанно. Викрам до сих пор сожалеет, что не смог защитить меня лучше. Находясь сегодня по другую сторону, я могу понять его боль после всех этих лет.

Саймону хотелось верить, что в его жизни ничего не изменится. Что он не запутается в эмоциях. Что это проклятое влечение между ними, близость, которая у них уже была, не испортит все снова.

Он кивнул ей и повернулся, чтобы уйти. Почти у самой двери, выходящей на лестницу, бросил через плечо:

— Зачем ты мне все сказала?

— Что ты имеешь в виду?

— Можно предположить, что я последний человек, которому ты скажешь, что ты биологическая мать моего ребенка. Зачем ты это сделала?

— Я же сказала тебе, что ничего этого не планировала.

Эни поднялась и направилась к нему.

Пока она шла, Саймон не мог не заметить грацию, с которой она двигалась. Под хрупкой оболочкой этой женщины прятался стальной стержень. И эта сила дразнила и манила его.

— Почему бы мне не сказать все тебе? Я говорю о твоей дочери. После той ночи я чувствую себя так, как будто…

— Это был просто секс, мисс Рааваль, — сказал он, вкладывая в свои слова такое равнодушие, на которое был только способен. — Очень хороший секс, но это все, что было.

Эни гордо вздернула подбородок:

— Я знаю это. Но ты был добр ко мне. Это значит, нравится тебе это или нет, я тебе доверяю. И я бы никогда не сделала ничего, чтобы навредить Мире. Или тебе. Есть ли причина, по которой ты искал меня сегодня вечером? Незнакомку, которую ты прижимал к стене в темноте?

Удовлетворение от его продолжающегося молчания блестело в ее глазах. Отсутствие ответа означало больше, чем любые слова.

— Может быть, именно поэтому я не могла держать это в секрете от тебя. Это было бы похоже на… игру. Я ненавижу играть в игры с чьими-либо чувствами. Особенно когда ставки так высоки. — Она провела рукой по лицу, сжав челюсти. — И боже, я так устала от того, что судьба обманывает меня. Опять и опять. На этот раз я буду управлять своей жизнью.

Эни прошла мимо него с высоко поднятой головой. И как бы он ни хотел этого отрицать, Саймон знал, что никогда не сможет думать о ней просто как о женщине, с которой занимался сексом в момент безумия. И не как о женщине, родившей Миру.

Саймон уже слишком увлекся ею.

Глава 4

— Почему тебе не нравится мой папа? — спросила Мира, идя по беговой дорожке.

Эни, не торопясь, отложила карандаш и закрыла альбом, прежде чем посмотреть на болтливого подростка.

Прозаичные инструкции Саймона о том, что Эни была ее неофициальной спутницей, когда его не было рядом, были восприняты девочкой с восторгом. Эни искренне не понимала, почему Мира считала ее крутой. За последние несколько дней Мира забрасывала Эни бесчисленными вопросами — о Раавалях, их статусе в кинематографе, о друзьях Эни, ее увлечениях и о том, в какую звезду Болливуда она сейчас влюблена.

Эни начала появляться в роскошном отеле каждое утро, довольствуясь работой над своими эскизами и проектами, в то время как девочка проходила уроки фехтования и стрельбы из лука, а затем шла на репетиции.

Эни уже слишком привязалась к девочке. В Мире было что-то невероятно смелое, как в королеве воинов, которую она играла в фильме. Казалось, она порхала по жизни с легкостью.

Каждый день, когда их работа заканчивалась, они ели, обсуждая наставления, полученные Мирой от Вирата, а затем около часа тренировались. Хотя брат не просил Миру похудеть — Эни, Зара и Наина зарезали бы его, если бы он осмелился, — он хотел, чтобы у нее было подтянутое тело и боевые сцены выглядели как можно более впечатляющими.

Если бесконечный энтузиазм Миры занимал день Эни, мысли о ее отце поглощали ее ночи. Судя по тому, что Саймон упорно избегал ее, у него не было таких проблем.

— Если ты так долго не отвечаешь мне, может быть, я ошибаюсь и он тебе нравится, — сказала Мира, возвращая Эни в настоящее. Она убрала волосы со своего по-детски