* * *

Ночь эту я ни черта не сплю, перед глазами Олька, которой мне сегодня катастрофически не хватало. Запах её из машины выветрился почти, в комплексе ее не было, хоть вой от недостатка Крохи в организме.

Пытаюсь найти её в соцсетях, но никакой Оли Крохалевой нигде и в помине нет. Есть одна, но точно не моя, а других мне не надо. Надо было хоть сфоткать её по-тихому, чтобы любоваться, а то так и кукухой отъехать можно.

Как будто я уже не отъехал, угу.

Хожу как вампир за жертвой, и сотни других меня не привлекают, она нужна!

Пытаюсь дремать, выходит хреново, представляю в голове картинки, как я первый раз её поцелую. Член встаёт моментально, и я вою в подушку и на рассвете встаю делать кофе. Со сном отныне большие проблемы.

Воскресенье единственный выходной от тренировок на неделе, но я упахиваю себя сам, чтобы хотя бы сегодня нормально уснуть, иначе если я и завтра буду косячить, Палыч меня и с ближайшей игры снимет, и на сборы не возьмёт.

Перед сном устраиваю вечернюю пробежку и колочу грушу около часа, принимаю душ и падаю на кровать без сил. Уставший и вымотанный организм засыпает так быстро и крепко, что эта ночь становится первой за последнее время, когда я не вижу никаких снов.

А утром порядком отдохнувший лечу на тренировку, надеясь, что Кроха вернулась, и напитает меня сегодня прикосновениями.

Кошусь направо, бабуля с цветами снова сидит, но покупать новые не решаюсь, потому что понятия не имею, как отреагировала Кроха на первый будет, догадалась ли, от кого, понравилось ли ей.

Захожу в спорткомплекс и вижу, как Оля почти бежит к выходу, залипнув в телефон. Она поскальзывается на этой идиотской плитке, и я едва успеваю подбежать и спасти ее от падения.

Ловлю её точно как в день знакомства, а мне только в радость прижать её к себе, да ещё и для такого дела. Пахнет она крышесносно, выглядит ещё лучше. Залипаю на губы и забываю, что надо бы Кроху уже отпустить, пока она не бьёт мне по груди ладонями, оживляя.

— Спасибо, — вроде благодарит, что упасть не дал, а вроде хмурится опять недовольная. Из-за того, что отпускать не хотел? Так я и сейчас не хочу, приходится просто, чтобы за маньяка меня не посчитала и вообще не отдалилась, когда хоть немного стена между нами пошатываться начала.

— Где пропадали, Ольга Сергеевна? — спрашиваю, сунув руки в карманы, чтобы не схватить ее и на плече к себе домой не унести, забирая от всех. Бесят эти взгляды на неё, бесит, что взаимности от асфальта больше, чем от заразы этой. Я девчонок тупо не умею добиваться, не приходилось никогда. Сами липли как пиявки, а тут ни в какую.

— Дела были, Ковалёв, — фыркает, бешу ее, — Вам-то какое дело?

— Соскучился, — пожимаю плечами, снова её с толку правдой сбивая. Я же уже говорил, что врать не буду, — хорошо с вами, а без вас грустно было, даже полюбоваться некем.

— У вас вполне симпатичные сокомандники, — хихикает.

— Мне больше девушки нравятся. Спортивные, зеленоглазые, колючие и вкусно пахнущие, — добиваю её, пытаясь сделать вид, что меня не задели слова о том, что в команде у нас симпатичные есть. Кого это она уже заприметила?!

— От вас цветы, да? — прищуривается, как будто в убийстве меня подозревает. Видела букет, значит. Интересно, выбросила?

Киваю. А чё отрицать? Сказать, не моё, чтобы она ухажёра в ком-то другом искала? Не-не, мне такого счастья не надо, я единственным быть хочу. Поэтому и о симпатии ей почти напрямую признаюсь, чтобы не ходить вокруг да около и ждать, пока её кто-то другой к рукам приберет.

— Это лишнее, — поджимает губы и в глаза мне не смотрит, сверлит взглядом окно. — Не нужно цветов, Антон, и ваших вот этих намёков, ясно?

— Почему?

Не понимаю. Если хочу, значит буду. Что значит не надо? Мои чувства, что хочу с ними, то и делаю.

Оля странно смотрит, как будто бы насквозь меня видит. Слишком очевидно, что втрескался я, да? Ну ладно, смотри, я не скрываюсь. Могу хоть всю душу наизнанку вывернуть, хочешь?

— Просто не нужно, — снова опускает глаза, смягчается немного, тон меняется. Не получается у нее долго образ колючки и ведьмы держать. — Во-первых, я ваш тренер, а во-вторых… Боже, да вы же младше, Ковалёв! Поэтому оставьте все попытки, ничем хорошим это не закончится.

Она убегает на улицу быстро, чуть не снося меня ураганом, а я стою и пытаюсь понять, чё сейчас было.

Опять отшила, это понятно. Но как? Из-за возраста, серьезно?

Походу, разница в возрасте в нашей недопаре не смущает меня одного. Да твою же мать, а! Не было печали.

Глава 7. Антон

Этой ночью я сплю, потому что потискать Олю всё-таки удалось. Я как ненормальный теперь на её прикосновениях только и существую. Перепадает что-то — крепко сплю. Не вижу ее целый день — мучаюсь с бессонницей и с ума потом целый день схожу невыспавшийся.

Не успеваю толком проснуться, как в дверь кто-то звонит. Ну кого ещё принесло? Иду открывать прямо в трусах, пусть скажут спасибо, что не без них, нехер в такую рань приходить.

Открываю дверь, и… Даша. Да что ж ты…

— Даш, ты опять?

— Можно войти? — стоит жмется, губы кусает, как будто и не Даша даже. Всегда развязная, ничего не стесняется, а тут тушуется как котенок в угол отморозками забитый.

— Ну, входи, — пропускаю внутрь и иду натягиваю шорты. От Даши надо подальше держаться, она знает рычаги давления на меня, опять на колени встанет, а я голову потеряю, буду потом себя винить, что Оле изменил, несмотря на то, что мы даже ещё не вместе. — Зачем ты пришла, Даш? — иду на кухню, жрать хочется так, как будто сто лет не ел. В холодильнике мышь повесилась, придется доставку заказывать. В такие моменты я тоже хочу вернуться к маме, чтобы питаться нормально, потому что я тот ещё кулинар.

— Картошка есть? — спрашивает Даша, входя следом за