Шрифт:
Закладка:
— Привет, хороший мой. У тебя все в порядке?
Да, ма, отлично вообще. Влюбился впервые, хер знает теперь, что с этим делать.
— Порвал с Дашей, — мама одобрительно кивает, соглашаясь с решением. — Влюбился в нашего тренера.
— Надеюсь, речь не про Виктора Павловича, — говорит отец, входя на кухню. — Здравствуй, сын.
— Нет, не о нем, — пожимаю отцу руку и улыбаюсь. Даже не представляю, что должно в жизни случиться, чтобы я перестал обращать внимание на красоток, и… нет, короче. — У нас тренер новая на земле, Ольга Сергеевна. Вот, все, втрескался по уши. Спать не могу, а она только отталкивает.
— Красивая? — спрашивает мама с улыбкой. Романтичная душа.
— Очень, — и сам как идиот улыбаюсь. Ну вот, отвлекся… — Она старше, ма.
— Ей сорок?
— Двадцать шесть.
— Если ты думаешь, — говорит отец, утаскивая из сковородки кусочек мяса, — что мы будем тебя отговаривать и доказывать, что это плохо, то вспомни, что твой древний отец старше твоей молодой матери на девятнадцать лет, и пойми, что в этой семье всем плевать на возраст, если есть любовь.
Да мне тоже плевать. Жаль только, что у Оли другое мнение на этот счёт.
Ещё недолго болтаю с родителями, сегодня даже странно легко с папой, это радует.
Мы ужинаем, и я понимаю, что желание ехать куда-то отсутствует напрочь. Дома опять не усну, завтра игра, нужно быть в полном порядке, тем более, пока ехал, позвонили из фирмы, утром приедут ставить стекло, мне нужно присутствовать.
— Ма, можно я у вас останусь? Спать охота, ехать не хочется.
— Ты же знаешь, что тебе не нужно спрашивать разрешения, чтобы остаться в собственном доме, Антош. Твоя комната навсегда твоя.
И хорошо как-то… И сплю тоже крепко. Не хватало этого.
Глава 9. Антон
Несмотря на подъем в семь утра, чувствую себя как никогда бодро. Всё-таки стены родительского дома реально напитывают силами, хорошо здесь…
Принимаю душ, завтракаю с любовью приготовленными в такую рань мамой сырниками, обещаю не пропадать надолго и уезжаю. Нужно успеть домой за формой и лететь в спорткомплекс, через час приедут вставлять окно, разбитое из-за тупости в кабинете Крохи.
На том самом месте сидит та самая бабушка, снова продает цветы и ягоды. Наверное, надо бы остановиться, не лезть сейчас на рожон, потому что Оля на меня не слишком мягко реагирует но… Не держу себя, иду к ней, скупаю все ягоды, что есть, и тащу эти три стаканчика с клубникой, малиной и черникой в кабинет Крохи, надеясь, что в штаны она мне их не решит высыпать. Хотя, я не сильно против, чтобы она залезла мне в штаны…
Оли ещё нет, оставляю ягоды на столе, заношу вещи в раздевалку и иду на улицу, встречать ремонтников. В комплексе ещё почти пусто, поэтому позволяю себе понаглеть и курить в открытую, пока наблюдаю за тем, как идёт работа. Парни справляются быстро, хотя я честно ожидал, что затянется это на добрых полдня, и когда они почти заканчивают, вижу, как в кабинет входит Кроха, застывая на месте.
Смотрит на происходящее с непониманием, как будто приведение увидела, а потом переводит взгляд на меня. Между нами всего несколько метров, но закрытое окно и стена толстенная, точно картинку наших отношений в это место перенесли, чтобы ещё раз указать на то, как мы далеки друг от друга.
Оля хмурится, как будто понять не может, что происходит, а когда парни заканчивают и я расплачиваюсь за работу, вижу, как наблюдает за нами в окно.
Иду. Стрёмно отчего-то, ощущение, что высказывать сейчас начнет, что так делать не нужно было и все остальное и бла-бла. Женщины вообще аргументов могут целую гору найти, даже ненужных, просто лишь бы отбрить посильнее, уколоть, задеть. Женщины, они же хитрые. Она даже если сама хочет, но нужно отказать почему-то, она это «нет» так уверенно скажет, что ты себя потом ещё полжизни будешь дерьмом чувствовать.
Вхожу в кабинет и застываю. Кроха стоит у окна ко мне спиной. Красивая до чёртиков. Стройная, ещё и на каблуках сегодня, в брючном костюме, твою ж… Мозг отключается, пока рассматриваю, и она словно подыгрывая мне не поворачивается, позволяя любоваться. В штанах опять тесно, член призывно дёргается, реагируя на ту, в которой бесконечно хочется оказаться, и я с трудом держусь, чтобы оставить дыхание ровным.
Подойти бы, обнять, в ушко поцеловать, чтобы злилась и шипела, что возбуждаю не вовремя, чтобы не одному тут от кипящей крови дохнуть.
Но я же не нравлюсь.
Поэтому и стою как идиот в дверях, косяк плечом подпирая.
Она сегодня — картинка. Всегда шикарна, но эти губы, босоножки… Бля, я готов на колени к этим ногам упасть, честное слово, что-то нереальное она со мной делает, точно ведьма.
— Антон, что это было? — наконец-то решает со мной заговорить и разворачивается. Губы накрашены темным, на шоколадку похожи, и сдохнуть от диабета прямо на месте хочется, если нет возможности эти губы целовать.
— Окно? — усмехаюсь, через силу отрывая взгляд от тонких щиколоток.
— Да. Сколько я вам должна? — опять режим колючки включает, ну стерва стервой, змея, ведьма блин!
Сердце ты мне вернуть должна, Ольга губы твои манящие Сергеевна, жить тяжело, неполноценным себя чувствую. Стою тут как кретин слюни по полу размазываю, потому что от взгляда одного на тебя внутри все сжимается, а ты ещё спрашиваешь, что должна.
Любовь, Кроха.
— Ты мне должна одно свидание, — загибаю пальцы, — один поцелуй, один шанс и… — про ночь не стоит говорить наверное, да? — и все, в общем-то.
— Я просила, — говорит с нажимом, закатывая глаза, — не оказывать мне знаков внимания, Антон, я старше вас, у нас ничего не получится, направьте свою энергию в другое женское русло и назовите сумму за окно, в конце концов!
— Цену за окно уже назвал, — подхожу к её столу и хватаю одну ягодку черники, закидывая в рот, — вот ещё туда же, скушай витамины, полезно. А если ты про деньги, то мой косяк — мои затраты. Я разбил — я починил. Ещё вопросы?
— Да, Антон, вопросов масса, — подходит ближе, бесится, ещё чуть-чуть и пар из ушей пойдет. Если так