Солнце успело уйти куда-то за крыши — полдень миновал. Ноги гудели.

Эдак до самой темноты бродить можно! Аргент остановился. Задрав голову, оглядел верхние этажи и крыши высившихся над мостовой домов. Тяжело вздохнул. И уселся прямо на камни. Со стороны стражников послышались смешки и недовольные возгласы. Эти, похоже, и сами не прочь были бы присесть. Только не на дорогу!

К изумлению парня, вельможа, ничуть не чинясь, уселся рядом с ним, бок о бок.

— Совсем заплутал? — осведомился сочувственно.

Аргент, подумав, кивнул.

— Все эти дома одинаковые! — посетовал он. — То есть, не одинаковые — но они такие… городские все, — попытался он пояснить мысль.

— Ну да, ну да, — вельможа покивал. — Но отыскать нужное место все равно придется. Так или иначе. Может, есть хочешь? Или пить — день-то жарковатый.

Ты гляди, заботливый какой! Видно, очень уж нужно ему то место. Аргент снова кивнул. Пить хотелось давно. Да и закусить малость не мешало бы. Может, после этого удастся лучше разобрать, где он шел в прошлый раз?

*** ***

Аргент после обеда вернулся на тот же пятачок из нескольких кварталов, что успел исходить вдоль и поперек. И понял, что начисто забыл путь, каким шел в прошлый раз к центру.

В памяти всё перепуталось окончательно: и дорога тогда, и нынешние блуждания туда-сюда. Говорить своим провожатым, что забыл приметы начисто, парень не рискнул. Кто их знает, как поступят?

Маги и стражники еще за обедом бурчали — мол, клятый бродяга нарочно путает, водит кругами по одному и тому же месту. Один из чародеев предлагал прибегнуть к какому-то особому колдовству не то для прояснения памяти, не то для того, чтоб выпотрошить ее. Как потрошат память — Аргент представлял слабо. Но звучало пугающе. Вельможа несколько раз осек болтунов — но в конце концов начал задумываться.

И парень решился сбежать.

В этот раз он, прежде чем шагать вперед, внимательно оглядел крыши домов вокруг перекрестка. Кареты остановились у обочины, на прежнем месте.

И стражники, и остальные разомлели от сытной еды. Это хорошо. Оба чародея со священником расселись в экипажах, заявив, что нужды в своем присутствии не видят. Дай стражником волю — они бы последовали благому примеру. Их явно угнетало, что придется еще не один час наматывать круги по одним и тем же набившим оскомину кварталам. Да и франт подрастерял изрядную долю бодрости.

Выходит, у него аж два преимущества. Внезапность и сонливость конвоиров. Нужно только подгадать удачный момент.

Аргент неспешно прошелся по тем же кварталам, то и дело замирая. Разглядывая не только изгороди, но и крыши. А главное — вглядываясь вдаль у границы им же самим очерченного участка.

Одна из улиц казалась ему удачным путем для бегства. Уже других, извилистая и малолюдная.

А главное — далеко от карет. Даже если поднять тревогу сразу — экипажи не сразу тронутся с места. Минута-другая им понадобится. А Аргент сможет далеко удрать и за полминуты. К тому же впереди виднелись несколько поворотов. Пройти к ним и оглядеть получше парень не решился — чтоб не выдать прежде времени своих намерений. Вместо этого он навернул еще несколько кругов по тем же кварталам.

Когда вздохи стражников за спиной стали звучать обреченно, он понял: время пришло. Он неспешно добрался до выбранной улочки, остановился на пару мгновений — и рванул вперед со всей быстротой, на какую был способен.

Изумленные возгласы за спиной послышались не сразу. Видно, ему удалось ошарашить своих сторожей. Когда те ринулись следом — он успел добежать до поворота. Увидел, что вбок уводит длинная извилистая улочка — и ринулся туда.

Аргент не знал, откуда пришла к нему странная мысль — достать из внутреннего кармана осколок и швырнуть себе за спину. Наитие, озарение? Терять было нечего — так что он так и поступил. Не останавливаясь, швырнул через плечо то, что вынул из кармана. Запоздало сообразил, что осколок в кармане успел треснуть, и раскрошился в пальцах. Однако осколки уже рассыпались позади него. Будет от этого толк, нет — узнает потом. Может, скоро.

Парень, чуть не поскользнувшись на округлых булыжниках, свернул в первую же подворотню и ринулся дальше.

Крики и топот погони слышались позади — стражники только-только свернули за ним. Все же они заметно отставали.

Больше впереди поворотов видно не было. Зато изгородь, хоть и была высокой — но за ней царила тишина. Да и кусты, образовывавшие ее, выглядели несколько запущенными.

Аргент решил рискнуть. Не обращая внимания на то, как колючки царапают руки, он подпрыгнул, подтянулся — и попросту свалился на землю с обратной стороны. Точнее — не на землю, а в кусты. Двор оказался заросшим. Парень судорожно огляделся — и помчался через двор огромными скачками.

Оглянувшись, понял, что за ним остается широкий след из поломанных кустов и вытоптанных сорняков. Ругнувшись про себя, промчался еще немного — до стены дома, который выглядел таким же заброшенным, как и двор. И вернулся по своему же следу обратно. Принялся пробираться вбок, стараясь на сей раз не оставлять слишком заметной тропы.

Нет, опытный следопыт наверняка разгадает его хитрость почти сразу. Но его преследователи — не следопыты. Они пойдут по заметному следу. А когда спохватятся — он уйдет далеко. Если успеет.

Дойдя снова до изгороди, Аргент прислушался. Шагов и голосов вроде пока не слышно. Так что он двинулся медленно вдоль ограды, стараясь не мять и не ломать растения.

Подумав, решил не выбираться на улицу. Вдруг его там уже поджидают! Вместо этого он дошел до границы между двумя дворами. По соседству тоже вроде было тихо, и парень рискнул расковырять листья живой изгороди и заглянуть внутрь. Людей видно не было, но двор выглядел куда более ухоженным. Да и в доме явно жили.

Нет, из окон могут заметить, как он лезет через ограду! Он огляделся и улегся под самой оградой, вытянувшись.

Преследователей пока не видно. Но если заявятся — он непременно услышит их. А вот им его ни за что не заметить — его скрывают густые заросли сорняков. Можно попробовать дождаться темноты. Недолго осталось. А там и скрыться будет проще.

*** ***

— Ищите!

Аргент вздрогнул, услыхав звучный окрик. Хотел подскочить — и сжался. Кругом гремели голоса, земля подрагивала от топота множества