Шрифт:
Закладка:
— Тринадцать лет и… все, что этому сопутствует…
Мистер Фриггс вел себя странно, но Уоррену так не терпелось получить подарок от отца, что он не обратил на это внимания. Учитель полез в карман, вытащил небольшую шкатулку и вручил ее Уоррену.
Уоррен поднял крышку и обнаружил перстень, лежавший на бархатной подушечке. Золотой ободок с выпуклым сапфиром. Сквозь прозрачный драгоценный камень на его ложе проступала буква У.
Глаза Уоррена округлились, когда он взял перстень и насадил его на свой коротенький толстый палец. Село идеально. Носить кольцо, принадлежавшее отцу! От одной мысли у него мурашки побежали по коже.
— Оно прекрасно!
— И очень тебе идет. — Мистер Фриггс выдавил из себя улыбку.
Уоррен провел пальцем вдоль края сапфира и наткнулся на крошечную защелку. Нажал на нее, и сбоку выскочил стеклянный диск.
— Что это? — спросил мальчик.
— Думаю, это увеличительное стекло, то есть лупа, — ответил мистер Фриггс. — Твой отец пользовался ею, чтобы разобрать мелкий шрифт в контрактах и договорах, которые ему приходилось подписывать как управляющему.
Уоррен поднес лупу к глазам, изогнутое стекло исказило облик мистера Фриггса. Забавно, как у него раздулся нос, а глазки съежились.
— Ой! — рассмеялся Уоррен. — Спасибо, мистер Фриггс! Это самый лучший подарок на день рождения.
— А теперь, если ты не против, я, пожалуй, пойду к себе, — сказал мистер Фриггс, поднимаясь. — Доброй ночи!
Уоррен неотрывно глядел на перстень, который казался таким солидным, таким настоящим. С ним сразу чувствуешь себя взрослым управляющим, а не мальчишкой.
От созерцания этого подарка Уоррена отвлек шорох в соседних кустах. Среди ветвей, полускрытое листьями, проступало юное личико.
Бонни!
Сердце Уоррена сжалось от сочувствия к ней. Девочка наблюдала за праздником из укрытия — конечно же, грустно, когда все веселье без тебя. Она, правда, не очень любезно обошлась с Уорреном и Петулой, но мальчик понимал, что она всего лишь старалась как можно лучше выполнять обязанности управляющей. Сунув блокнот в карман, Уоррен побежал к тому кусту. Бонни вздрогнула, поняв, что обнаружена.
— Все хорошо, — сказал ей Уоррен. — Не прячься. Приглашаю тебя на праздник!
— А мне и не надо! Я не за этим пришла, — сердито ответила Бонни. — Я… я присматриваю за моими пиратами, только и всего. Я за них отвечаю.
— Конечно. Жаль, что мы поначалу друг друга не поняли, — сказал Уоррен, протягивая руку. — Я думаю, нам стоит подружиться. У нас много общего — мы же самые молодые в мире управляющие!
— Самая молодая — я! — напомнила Бонни и все же ухватилась за руку Уоррена, чтобы тот помог ей подняться.
— И самая умная! — выкрикнул попугай, по-прежнему цеплявшийся за ее плечо. Уоррен скривился. Совсем забыл про назойливую птицу!
Он проводил Бонни туда, где все танцевали и веселились. Пираты приветствовали ее радостными воплями. Лишь тут Бонни кое-как улыбнулась.
— Кто ее пригласил? — спросила Петула. Она завершила джигу со Скетчи и утоляла жажду соком тропических плодов.
— Я, — сказал Уоррен. — Никого нельзя прогонять с праздника.
— Хм.
— Не сердись, — попросил Уоррен, беря Петулу за руку. — Сегодня у нас веселье. Пошли потанцуем.
Петула улыбнулась и вошла вместе с ним в круг.
— Я уж думала, ты так и не догадаешься!
в которой Скетчи вдруг исчезает
Утром Уоррен залез на только что отремонтированную крышу и потянул за канат, чтобы поднять новенький флаг. Пока флаг взлетал все выше, Уоррен любовался своим сверкающим перстнем. Отельные вороны восторженно каркали — они ведь обожают все, что блестит. Взвившись к самой вершине мачты, флаг развернулся на ветру. У него был такой торжественный вид, право! Именно этого завершающего штриха и не хватало отелю.
С пляжа внизу донесся приветственный крик. Уоррен помахал рукой Петуле и пиратам, которые, щурясь от утреннего солнца, смотрели на него. Накануне вечеринка несколько затянулась, но вроде бы все неплохо выспались благодаря традиционному гостеприимству «Уоррена». Жаль будет расставаться. Так приятно, когда в гостинице полно постояльцев — хотя бы на одну ночь.
Ухватившись за канат, Уоррен соскользнул вдоль стены отеля и с легким шлепком приземлился на песке.
— Что ж, видимо, пора прощаться, — сказал он, кланяясь Капитану Полуседая Борода, Бонни и всем остальным. — Спасибо, что пришли ко мне на день рождения.
— Да, а где ше Великая Восьмеришша? — прошепелявил беззубый пират. — Мы хотим поштительно попрошшаться.
Уоррен огляделся по сторонам. Не увидев своего приятеля-осьминога, он позвал:
— Скетчи!
Ответа не было. Петула нахмурилась.
— Куда он пропал?
— Не знаю, — сказал Уоррен, чувствуя, как внутри расползается тревога. — Странно, что Скетчи упустил возможность послушать напоследок пиратские восхваления!
— Ну и дела! — вскричал мистер Вандербелли, врываясь в их круг с блокнотом наготове. — Назревает серьезный скандал! Я должен все записать!
— Вы слишком торопитесь, — остановила его Петула. — Хотя, по правде говоря, я вроде бы не видела Скетчи за завтраком, а это очень необычно.
— И он не помогал мне утром готовить! — подхватил шеф Буньон. — Я подумал, он заспался после вчерашнего веселья. Пойду поищу его в отеле. — И он поспешил вверх по трапу, на ходу окликая Скетчи.
Мурашки побежали по коже Уоррена. Со страхом и с изрядным чувством вины он осознал, что не видел Скетчи с прошлой ночи. Как он мог не заметить, что друга все утро не было рядом?
