Шрифт:
Закладка:
Скопин Вячеслав, арт-дилер
У меня вчера сорвалась выставка – меня чуть было не выставили из ресторана. Милыйционер
Однажды я видел, как Филиппов учинил дебош в ресторане. Мужик, с которым Сергей Николаевич сцепился, полез было в драку. Но сержант милиционер отвел того в сторону, а Филиппову козырнул:
– Ничего, бывает, Сергей Николаевич. Вам можно немного побузить. Артист ведь! А ему – ни-ни!
– О-хо-хо! Какой милыйционер! Давай по маленькой!
– Спасибо, Сергей Николаевич, я на службе.
После этого случая Сергей Николаевич рассказывал, что у него сорвалась выставка – его чуть было не выставили из ресторана.
У меня немало приемных друзей – частенько с ними принимаем
Я частенько обедал с Сергеем Николаевичем в «Европейской». Собственно, не с ним обедал, а в одно время. Я туда ходил, и он был там. В таком большом синем берете, как художники носят, и в сером пальто. Я запомнил его жест, когда он обращался к буфетчице: «Марьпетровна, а принеси-ка мне «маленькую. А то у меня немало приемных друзей – частенько с ними принимаем», – и делает руками такой жест, соединяя большой и указательный пальцы, протягивая руку в сторону собеседника и слегка раздвигая пальцы в стороны. Вот так он показывал «маленькую».
Не надо меня раскручивать – я потеряю равновесие
После нескольких обедов в «Астории», когда там был Филиппов, я подсел к нему, представился и сказал:
– Сергей Николаевич, вы не находите, что роли у вас в кино, мягко сказать, неудачников и проходимцев.
– Что поделать, Слава. Вот пригласила меня Грузинская студия. Сняться в басне «Ворона и лисица». На роль Сыра. «Не могу я, когда меня во рту держат – у меня слезы текут». – был мой ответ. На роль Отелло не приглашают.
– Так давайте мы вас раскрутим. Рекламные ролики, в газетах, телевидение подключим.
– Да нет, Слава. Не надо меня раскручивать – я потеряю равновесие. Поздно уже.
Соловьев Юрий, актер
Бля, но не я. Человек человеку друг, товарищ и враг
Был такой актер – Борис Аракелов. Так вот, ему надо было оформить дом в деревне, в Волосово, не Волосово, на Лужском направлении. Там видимо нечистое дело было, что ли, не хотели ему этот дом продавать. То есть с хозяином может, он и договорился, но сельсовет что-то возникал. Тогда Аракелов стал уговаривать Сергея Николаевича поехать с ним: «Тебя вся страна знает. Тебе не откажут. Помоги. Привезу-отвезу. Ну и…» Сергей Николаевич подумал: «Ну что ж, Боря. Бля, но не я. Поехали». И он больного Сергея Николаевича уговорил посодействовать ему в оформлении этого дома. Вот характеристика – два разных совершенно человека. Уговорил, пообещал, что он отвезет его туда и обратно на своей машине. Выручай, Сергей Николаевич. Филиппову появиться надо было только там. Можете себе представить? Он привез туда Сергея Николаевича, и председатель сельсовета рот разинул, потому что нашего артиста (Аракелова) никто не знает. А тут сам Сергей Николаевич Филиппов приехал: «Вот я хочу похлопотать за своего сотрудника». Он концерт там такой прелестный сделал. Ну прямо сил нет никаких! Всё, всё-всё-всё. Моментально всё сделали. Я говорю: «Борис, тебе не стыдно было? Больного везти в такую даль?» Ну это совершенно другой человек.
А с другой стороны, я думаю, что за человек, Сергей Николаевич? Ведь согласился, поехал. Ну надо человеку помочь. Морду показать. А ему стыдно. Ведь он же скромный был, он же очень скромный в этом отношении был. Вот это я точно могу вам сказать. Да, он мишуры не любил вокруг него. А тут надо было, значит, сел и поехал. Боря попросил Сергея Николаевича. Вот поступок. А ведь больной он тогда, кажется, после операции, это было. Он был очень больной.
Потом я Сергея Николаевичу говорю, зачем он больной поехал. А он в ответ:
– Юрочка, человек человеку друг, товарищ и враг.
Целки-невидимки
Я как-то спросил его:
– Сергей Николаевич, а вы, оказывается, умеете танцевать! Что- то это и не очень-то используют режиссеры.
– Это моя первая профессия!
Первая профессия! Действительно.
– Он же в Кировском танцевал. Недолго, правда, но все-таки. Жариков (Жариков Евгений, актер) рассказывал, когда снимали «Снегурочку», там очень много было балетных сцен. Жена одного актера каждое утро выходила на балкон и делала станок. Филиппов смотрел-смотрел, смотрел-смотрел и говорит: «Ну что, разве это станок? Что за станок такой ерундовый? Я тебе покажу, как делать, проведу с тобой урок». И он показал ей. Когда она стала делать так, как он показал, с нее семь потов сошло. Все были безумно удивлены, Жариков был в шоке: как это Филиппов может делать станок и вообще, откуда он знает это? Потом к нему стали приставать балетные девчонки: так я делаю, не так я делаю, как надо, покажите. Он сидел, смотрел на их суету, пыхтел и выдал: «У, целки-невидимки».
Не оскудеет рука под себя гребущего
Был актер такой. Он прохиндей порядочный. Ну, я к нему отношусь нормально, мы же все товарищи, все друзья много лет. Он всегда зарабатывал очень много денег на всякой ерунде, так сказать, он просто всегда искал работу в отличие от всех нас. Мы ждали приглашений, а он находил работу сам всегда. Сергей Николаевич порой над ним подшучивал:
– Что, Боря, не оскудеет рука под себя гребущего?
А тот даже не обижался.
Пусть лучше висит, чем стоит
Уморительный случай рассказал как-то Серёжа. Пришел он в гости к одной актрисе. Ну, чаёк, то да сё. И вдруг она говорит:
– Нет, пусть лучше висит, чем стоит.
Серёжа опешил и чуть не подавился чаем.
– Я даже не мог предположить от красивой женщины таких слов. Я-то был настроен как
