Шрифт:
Закладка:
Чиров Александр, оператор
На съемках фильма «Таинственный старик» Сергея Николаевича поселили в гостинице, плохонькой, но гостинице. Он пожил там, не знаю, дня три-четыре. Опять пришел в нашу администрацию, говорит:
– Саша, нет, я там жить не могу. Обстоятельства напирают со всех сторон!
Там масса командировочных. Инженеры приезжали разные, наладчики, строители. Ну и его видели, Филиппова. Это – всё! Гостиница вся стояла и ждала, когда он выйдет из своего номера, когда он на съемку едет или куда-то там еще. Во всяком случае, хотела с ним общаться день и ночь, понимаете? И отдыхать ему было практически невозможно.
Носова Тамара, актриса
Настоящий мужчина не играет в хоккей. Настоящий мужчина играет в куклы
На съемках фильма «Старый знакомый» сидим в столовой, обедаем. Подсел за стол Сергей Николаевич:
– Сосисочками обедаем, Тамара Макаровна?
– Ну вы шутник, Сережа. Но сосисочки многие помнят.
Был обыкновенный обед в обыкновенной столовой. Как сейчас помню, по радио шла передача «В рабочий полдень». В столовой радио на полную мощность работало. Вот по просьбе слушателей зазвучала новая и очень популярная песня «Трус не играет в хоккей». Вадечка Мулерман исполнял, любимый мой певец. Сидим, едим, я наслаждаюсь песней. Вдруг Сергей Николаевич выдал:
– Настоящий мужчина не играет в хоккей. Настоящий мужчина играет в куклы.
Вот это мужчина был! Он гений. Он гений самый настоящий.
В послевоенные годы Сергей Николаевич Филиппов входил в тройку популярнейших людей СССР: его чтили, как Сталина, и любили, как Кадочникова.
Орлов Герман, актер
Все течет и протекает
Как-то Сергей Николаевич, а для меня просто Сережа, был у нас в гостях. Нашу беседу прервала Нина Алексеевна, моя жена:
– Герман, иди скорее сюда, идите, послушайте!
По Ленинградскому радиовещанию транслировалась песня «Джеймс Кеннеди», исполненная в 1942 году в осажденном Ленинграде военным оркестром. Конечно, это зима 42-го. Самая лютая, блокада. Январь месяц. На Ленинградском радио эта песня звучала впервые. Рядом Николай Минх, который тогда руководил оркестром театра, военного театра, а я там солировал. Я не мог удержаться и стал напевать. Сережа подпевал:
На эсминце капитан Джеймс Кеннеди
Гордость флота англичан, Джеймс Кеннеди.
Не в тебя ли влюблены, Джеймс Кеннеди,
Шепчут девушки страны: «Джимми, Джимми»?
Только в море, только в море —
Безусловно, это так,
Только в море, только в море
Может счастлив быть моряк!
Вызвал Джеймса адмирал: «Джеймс Кеннеди!
Вы не трус, как я слыхал, Джеймс Кеннеди.
Ценный груз доверен вам, Джеймс Кеннеди
В эСэСэР свезти друзьям, Джеймс Кеннеди.»
Шторм на море и туман, Джеймс Кеннеди.
Но отважен капитан Джеймс Кеннеди!
Через штормы груз ведёт Джеймс Кеннеди,
Но и в бурю он поёт, Джеймс Кеннеди!
Вдруг немецкий перископ, Джеймс Кеннеди.
И кричит: «Машина, стоп!» Джеймс Кеннеди.
Очень точно немца бьёт Джеймс Кеннеди,
Фриц на дне уже орёт: «Джеймс Кеннеди!»
Слышен сверху злобный вой: «Джеймс Кеннеди!»
Мессершмит над головой, Джеймс Кеннеди!
Но игра и здесь проста – Джеймс Кеннеди
Сделал немца без хвоста, Джеймс Кеннеди!
Ранен дважды, но пришёл Джеймс Кеннеди.
Груз в советский порт привёл Джеймс Кеннеди.
«Как вы храбро дрались, сэр Джеймс Кеннеди!»
«Я британский офицер Джеймс Кеннеди!»
И в обратный путь готов Джеймс Кеннеди.
Друг советских моряков – Джеймс Кеннеди.
Те кричат: «В счастливый путь, Джеймс Кеннеди,
Никогда не позабудь, Джеймс Кеннеди!»
Так, под градом вражьих пуль Джеймс Кеннеди
Ходит Мурманск-Ливерпуль Джеймс Кеннеди.
И британский офицер Джеймс Кеннеди
Носит орден эСэСэР Джеймс Кеннеди!
Только в море, только в море
Может счастлив быть моряк!
Никто не знал тогда, что Кеннеди будет президентом США.
– Да, Гера, – вздохнул Сережа, – все течет и протекает.
Мы выпили по рюмочке за погибших, за выживших. Такие вот грустные, и то же время, победоносные, воспоминания.
Кино на радость нам дано. Истина в кине. Недолго мучилась старушка в бандитских опытных руках!
Так случилось, что мы никогда с Сергеем Николаевичем не снимались в картинах вместе. Да я, в общем, и гораздо меньше снимался, чем он, потому что он артист был, так сказать, Ленфильма одно время. А я к Ленфильму имел весьма косвенное отношение. Все-таки я работал на эстраде.
А эстрада – это была такая организация, которая в те годы была, по сравнению с театрами, высокооплачиваемая организация. То есть если, допустим, артисты получали семьсот рублей, тысяча, тысяча двести – это такие уже были потрясающие ставки, то я зарабатывал и по три, и по четыре тысячи, и по пять тысяч. Правда, это стоило, так сказать, поездок.
И был такой случай с Сережей. Это забыть невозможно. Мы улетали, если я не ошибаюсь, в Свердловск на знаменитые праздники артистов кино и эстрады. Нас было четыре человека: я, Сережа, Виталий Павлович Полицеймако и, дай Бог памяти, сейчас скажу, ага, так, Черкасов, Господи, Боже мой! Николай Константинович Черкасов.
И отправились в Москву. Оттуда шел прямой самолет в Свердловск. Ну я рассказываю, как было дело. Первым делом, конечно, как только мы приехали в Москву, естественно, купили пол-литра водочки. С приездом в Москву. Там – пересадка. Но люди-то все узнают – фотографии, кино: все знают. Надо ходить вот так, чтобы тебя не признали. Тогда и Виталий Павлович Полицеймако тоже был популярным очень. Ну вот распили мы, значит, поллитровку и рассчитали, что, когда полетим обратно из Свердловска, будет ночь. Тогда Сережа сказал:
– Давайте купим «старушку» и в аэропорту
