этой лаборатории, а они уже приготовили новую”.

Пришло очередное письмо от Митча.

"Переезд запланирован на следующий вторник? Выходит, мы прибыли вовремя. Оды Азион и Люмиан к нам благосклонны”.

Кайлас свернул все документы и устало помассировал виски. Дранг, как же ему хотелось спуститься на первый этаж и заказать бутылку джина…

В дверь тихо постучали, после чего в ВИП-комнату просунулся любопытный нос с чёрным пенсне, гордо восседавшем на нём.

— Ну, как успехи? — поинтересовался Натаниэль, занося поднос с ярко-голубой бутылкой и двумя стопками.

Пройдя в комнату, он галантно поставил поднос на стол перед Кайласом.

— Ирландский "ганпаудер”, — торжественно представил хозяин паба бутылку. — Один и лучших джинов на этом континенте. Только что прислали.

— Откуда, из Ирландии? — спросил Кайлас, наблюдая, как Натаниэль разливает напиток.

— Неважно. Давай выпьем за успех вашего нелёгкого задания.

Натаниэль опустился на соседнее кресло, протянул Кайласу стопку. Джин оказался крепче виски. То, что надо!

— Вы хоть немного продвинулись? — небрежно спросил Натаниэль, закинув ногу за ногу.

— Работаем, — уклончиво ответил Кайлас. У него не было желания откровенничать с агентом Совета. Даже без использования телепатии он знал, что Натаниэль Фло далеко не так чист и невинен, как пытается показать.

— Как долго ещё планируете здесь быть? — продолжил расспросы хозяин паба, снова наполняя стопки.

— До вторника.

— А что важного планируется на вторник?

— Лучше скажи мне, как та вырезка оказалась у тебя? — Кайлас проигнорировал вторую порцию джина. — Это — мелкая местная газета.

— Один из клиентов подогнал, — Натаниэль разглядывал стоявшие на полках жёлто-голубые фонари с иероглифами. — Он же подогнал мне вон ту скульптуру осьминога.

Кайлас бросил косой взгляд на бесформенное убожество из серого фарфора, стоявшее в углу комнаты, и взял стопку с джином. Натаниэль тот ещё слизкий унаги, но в алкоголе разбирался великолепно. Интересно, почему он так напился в понедельник, что проспал аж до среды?

— Значит, во вторник вы возвращаетесь к Модьйосу? — вновь поинтересовался их планами хозяин паба.

Кайлас недовольно сощурился, глядя на собеседника. Точно вынюхивает, хитрец. К счастью, придумывать ответ не пришлось: над запястьем зажегся браслет с новым сообщением от Митча. Капитан открыл мини-экран на ладони.

"У них там какое-то чп. Охрана пишет, что переезд объекта перенесли на сегодня, на вечер. Доктор прибудет к семи”.

Вот дранг!

— Планы поменялись, Нат, — резко поднялся Кайлас, спрятав экран от глаз Натаниэля. — Мы отбываем немедленно.

— Куда это, друг? — Натаниэль подскочил с дивана, забыв про стакан и выпивку, и почти выбежал следом за Кайласом из комнаты.

— Модьйос пришлёт тебе необходимые инструкции, — ответил капитан, спускаясь по лестнице. — Жди нашего возвращения. Мы прибудем завтра с клиентом.

— Каким клиентом?! — Натаниэль перебирал длинными и худыми ногами, пытаясь поспеть за широким шагом двухметрового атлета.

— Ты знаешь.

Резко остановившись на середине лестницы, Кайлас обернулся и оказался лицом к лицу с хозяином паба, который стоял на ступеньку выше.

Натаниэль, не в силах выдавить и слова, сухо сглотнул под ледяным взглядом лазурных глаз.

— Клиента передашь Ао Мину, — холодно сказал капитан “Хамелеона”.

Не обращая больше внимания на агента Совета, Кайлас отправил короткое сообщение всей команде о срочном сборе. Когда он спустился в главный зал, из толпы ему навстречу уже выбирались Линда и Шэд. Николь и Диего были в двух кварталах южнее, на свидании, но уже отписались, что едут на такси к пабу.

Провожаемые взглядом заметно нервничающего Натаниэля, Кайлас с командой скоро скрылись в стеклянных и бетонных джунглях Манхэттена.

Глава 3. Закрытие проекта

Средиземное море. Планета Джана. Раудан.

Никогда в жизни перелёт не казался Уоррену таким долгим. Один из самых быстрых в мире "Гольфстримов” мог преодолеть расстояние от Мадрида до Лакшадвипа за семь с половиной часов, если включать ускорители, что доктор и приказал сделать пилоту. Беспокойство, которое охватило Уоррена ещё на подлёте в Мадрид, сейчас увеличилось стократ.

К своему стыду, доктор был вынужден признать, что если бы граф не позвонил, то он сам послал бы Сайто и всех его интернов к чертям и вернулся бы в лабораторию. Он как раз принял это решение в номере отеля и собирался выкурить последнюю сигарету из пачки. Неожиданный звонок графа только усилил его беспокойство. Поданая к отелю машина гнала так, словно за ней мчалось цунами. Уже через полчаса чёрно-серебряный “Гольфстрим” с новой командой и одним пассажиром на борту покинул Мадрид.

Вопреки всему беспокойство не отпускало Уоррена, а даже напротив — нарастало с каждым километром, который приближал его к лаборатории. Он попросил у стюардессы бокал коньяка, к которому не притронулся, пока самолёт не покинул Европу. Всё это время доктор смотрел в окно, погружённый в свои мысли.

"Не поддавайся эмоциям, иначе опять проиграешь. Значит, граф Оржельский снова почувствовал беду, как накануне землетрясения на Ниихау. Лаборатория на острове Лакшадвипа — не самая гениальная идея. Эти вечные ремонты систем водоснабжения и проблемы с коррозией мне стоили много нервов, а графу обошлись в десять раз дороже, чем предыдущие семь временных лабораторий. Надо было сразу перевести Алекса в Канаду. Нормальная медицина, приемлемый персонал, холодный климат и частые пожары: идеальное место”.

Когда "Гольфстрим” миновал Средиземное море, Уоррен вспомнил про коньяк. Отпив пару глотков, он устало откинул голову на мягкое изголовье. Стелющиеся над морем облака рваными краями очерчивали береговую линию. Впереди желтела пустыня.

Как же медленно летел этот самолёт!

Правая рука доктора невольно начала гладить запястье левой.

"Хотя я сам дурак: слишком многое пустил на самотёк, не учёл всех рисков, да ещё и согласился на эту встречу! Всё из-за идиотского спора с Алексом и, хоть убей, я даже не помню из-за чего! Кажется, мы говорили про влияние прогресса на эволюцию социума. Он отрицал веру как двигатель человечества. Чёртов дигитал! Как я устал ему проигрывать!”

Коньяк расслаблял и успокаивал.