Шрифт:
Закладка:
Вот, странные, ну поставили бы артефакты, продали свои магобили, а уже по зарядке пускай бы болела голова у владельцев. Зачем изготовителям заморачиваться? Этого я никак понять не могла и при дальнейшем чтении к этому вопросы больше автор книги не возвращался.
Ну что ж, с большего я успела представить себе ситуацию в мире. Пусть и неполную, но пока на этом остановимся, чтобы не захламлять мозг.
Несколько книг просмотрела, осталась только одна — по магии. Но в карете стало темно, потому пришлось ее отложить. И до меня вдруг дошло: это что же, мы ехали целый день без единой остановки? Глянула на свою спутницу. Та дремала, но, видимо, чутко, так как стоило мне на нее посмотреть, как она тут же открыла глаза.
— Ваша огненность, как же так? Вы целый день голодная. Я вас окликала пару раз, но вы меня не слыхали. Как зачитались, так тольки меняли ваши книжицы одну за другой.
— А почему мы ни разу не остановились? — уточнила и тут же получила ответ:
— Так старалися поскорее объехать опасные участки, тут, говорють, бандюки промышляють. Но пока нам везлося. Прикажете остановиться?
— Да, не мешало бы ноги размять, да и естественные надобности справить, — озвучила, чувствуя, как желудок заурчал от голода.
Ванка стукнула в стенку кареты, до нас донеслось:
— Потерпите, вашество, скоро постоялый двор буде, там и остановимся, негоже посередь леса тормозить, да лиходеев привлекать.
Я с ним согласилась. Хотя и хотелось скептически хмыкнуть. Почему-то закралась уверенность, что постоялый двор не панацея от тех самых лиходеев, а скорее место наводки для них. Значит, изображаем из себя бедных родственников. О чем и сообщила своим спутникам. Кучер громко хмыкнул.
— А вы, вашество, шарите. Давно ведомо, что хозяин постоялого двора привечае бандюков, но пока нихто не смог уличить его в такой гадости, осторожный, як той змей.
— А чем же мы платить будем за постой? Останемся тут на ночь? — поинтересовалась, а в ответ получила:
— За усе уплочено, вы тольки, вашество, молчите, я сам буду гутарить. Еда у нас имеется, туточки лучше не брать ничагось, бо с их станется и отраву якусь подсунуть, — поведал возница.
— Хорошо, буду молчать, — пообещала и снова задала вопрос: — А если они в карету полезут проверять, что у нас с собой имеется?
— Ха, — развеселился мужичок. — Нехай проверяють. Ничагось не найдуть, усе сокрыто. Да и каретка вашенская для усих выглядить плохенько. Не баитесь, нихто на нас не пазарицца.
Пришлось поверить ему на слово. Больше спросить ничего не получилось, потому что мы приехали. Вышли около добротного двухэтажного деревянного дома. Несколько привязанных лошадей, чуть поодаль под навесом две кареты, причем весьма неплохого качества. А постоялый двор процветает. Вон сколько народа.
Первой выскочила Ванка, открыла двери для меня. Белый пес остался в карете, даже носом не повел. Я попыталась уговорить его пойти с нами, но он мотнул головой. Э? Это как? Он еще и разумный? Ладно. Пусть лежит, раз ему здесь больше нравится, главное попросить кучера, чтобы покормил бедолагу. Наверняка же голодный.
Выбиралась с трудом, ноги все же затекли от долгого сидения. Пришлось проделать все чинно и неспешно, словно так и надо. Шла тоже осторожно, колени тряслись, так ненароком и свалиться. Кто мою тушу поднимать будет?
Возница распахнул передо мной деревянные двери, пропустил вперед и тут же обогнал, чтобы приблизиться к стойке. За ней обнаружился высокий тип лет сорока навскидку, хищный взгляд в момент оценил мое платье, отсутствие украшений, огромную тушу. Слегка скривился, осознав, что с нас он ничего взять не сможет. А тут и мужичок заговорил. Сообщил, кто пожаловал, на какой срок.
— Оплата была до раннего утречка. Задержитесь, придется доплачивать, — прохрипел неприятный тип.
— Так нема чем платить-то, не дали хозяйке ни медяшки в дорогу, вот як выпроводили в чем была, так и усе, — скорбно сообщил мой кучер. И так он это сказал, что я бы и сама прониклась. Вон, и хозяин купился, еще сильнее скривился.
— Лады, разбужу сам, шоб не занимали зазря комнату. Тольки еду вам не проплачивали. Как заказывать думаете?
— Никак, почтеннейший, собрали нам в дорогу хлеба краюху, да графин воды.
— Шоб твоя хозяйка схуднела малость? — загоготал неприятный тип. И тут же швырнул ключ. — Пятая комната ваша. Топайте ужо.
Пока шли, я украдкой разглядывала большой зал. Деревянные столы, надо сказать весьма чистые, стулья с высокой спинкой. Всего насчитала двадцать столов, но заняты оказались только половина. Да и то такими бандитскими рожами, что я ни за что бы не стала в этом зале ужинать. У всех взгляды хищные, они словно раздеть пытались. И нет, не мои телеса их интересовали, а скорее внешний вид, цена наряда, украшения. Меня удостоили мимолетным вниманием. И, не найдя ничего для себя интересного, отвернулись. У меня непроизвольно вырвался вздох облегчения. Я хоть и знала, что мне ничего не грозит, но подобное внимание напрягало малость. А еще я как-то подустала от презрительных взглядов окружающих. Знаю, что не объект для подражания, но все равно неприятно.
За всю свою жизнь я как-то привыкла, что на меня мужчины всегда обращали внимание. Другое дело, что оно мне и даром не надо было, но нет-нет, а гордость поднимала голову. А уж как муж радовался, идя рядом со мной. Сейчас, уверена, Игоря бы перекосило от такого моего вида, он бы не только на меня не посмотрел, но и вприпрыжку побежал бы сам разводиться. И я его понимала. Самой тошно было смотреть в зеркало. Понять бы, как девочка себя настолько запустила? Можно, конечно, придумать для нее оправдание: злая мачеха зельем накачала или заколдовала, но что-то мне подсказывало — как раз в этом случае они тут ни причем. И Хаяса сама повинна в своем обжорстве и комплекции.
Мы поднялись на второй этаж, отыскали комнату. На удивление
