— Я имел в виду моё имя. Ты первый раз осмелилась назвать меня по имени. И говори мне ты. После того, что было между нами, — он улыбнулся.

А я улыбнулась ему в ответ.

Я проспала до одиннадцати утра. Проснулась опять вся мокрая. Потрогала свой живот. Он стал совсем плоским, а тело лёгким и невесомым. Все знают, какое приятное наступает ощущение после того, когда спала невыносимая высокая температура. Как будто заново родился. И можно всё начинать сначала.

Я повертела головой и увидела, что Никита что-то писал за столом, который находился в этой комнате у окна.

— Доброе утро, Марго, — он заметил, что я проснулась, и подошёл ко мне.

— И вам. То есть тебе, — быстро исправилась я.

— Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, очень хорошо. Готова встать и заниматься делами.

— Нет, нет, нет. Температура может ещё вернуться.

— Я имела в виду, что уже могу перебраться назад в свой номер.

— Не стоит пока, Маргарита. Я скоро ухожу. И мне будет спокойнее, если ты останешься здесь. Я вчера очень переживал, когда ты не открыла дверь сразу.

— Я выздоровела. Я это точно знаю.

— Это не обсуждается. Теперь я за тебя в ответе. Помогать надо до конца, раз уж начал. Сейчас принесут завтрак. У меня с собой есть пару книг. Может, они тебя заинтересуют. Я вернусь вечером. Часам к семи. Обед принесёт Тарас. А поужинаем вместе. Ты не против?

— Но ты же не оставил мне выбора? — всё-таки непривычно называть его на ты.

— Не оставил, — твёрдо сказал я. — Но ты заболела. Позволь позаботиться о тебе.

— Я не привыкла к такому.

— Это я уже понял. А ты попробуй. Тебе понравится. Всем нужна забота и ласка.

— Вот этого я и боюсь, что понравится. А как потом от этого отвыкать?

— А ты действительно неглупая девчонка.

Я покраснела.

— Надеюсь твой румянец от смущения, а не от температуры.

Я промолчала. Никита засунул руки в карманы и сказал:

— Вечером поговорим обо всём. Мне пора.

Мой день прошёл так, как и расписал мне его Никита. С Тарасом мы сегодня пообедали вдвоём. Просто потом ему необходимо было ехать за город. Вот я и предложила ему такой вариант. И в очередной раз убедилась — поговорка «скажи мне кто твой друг» работает безотказно. Он оказался хорошим собеседником и отличным специалистом. Руководил делами, находясь в гостинице со мной, раздавая команды по телефону и интернету. Узнав, что я работаю с малышами, дал и мне несколько советов, как найти подход к детям и их родителям.

После обеда я полистала книги, которые предложил мне Никита. Одна меня «затянула» на пару часов. И я не заметила, как снова за окном стемнело. Только собралась зажечь свет, как запиликал мой телефон. Мама…

— Да, мама.

— Ты хотя бы позвонила, — начала она без приветствия.

— И я рада тебя слышать.

— Ты ещё поговори мне здесь новомодными штучками вашими. Оторвутся от дома. И всё. Сразу грубить начинают.

Она говорила обо мне в третьем лице. Впервые я почувствовала, что могу что-то изменить. Я могу всё это не слушать. Я могу делать то, что необходимо мне. Я люблю своих родителей. Но ведь я не должна это терпеть. Зачем давать любовь тем, кому это не нужно. Мне сейчас помогает мужчина. Заботится обо мне. А я взрослая женщина…

— Ты чем там вообще занимаешься? Ты слышишь меня?

— Слышу мама.

— Смотри там. Задурит кто-нибудь голову. Поимеешь себе проблем. Да поздно будет. Они все всегда сначала прикидываются хорошими и заботливыми.

Ну вот, снова пошатнула мою уверенность и желание изменить свою жизнь. И, правда, откуда я знаю, как себя дальше поведёт Никита.

— Так чем занимаешься?

Я решила ей ничего не говорить про свою болезнь.

— Хожу на экскурсии. Была в музеях. Минск — замечательный город.

— Ясно, прохлаждаешься.

— Мама, мне надо спускаться на ужин.

— Ладно, иди уже. Чтобы обязательно завтра позвонила нам. Пока.

Мама отключилась, не дожидаясь моего ответа. Вот обязательно. Я это точно знаю. Обязательно! Когда я буду звонить своим детям, то в конце всегда буду говорить «обнимаю и целую».

Мой телефон снова запиликал.

— Привет, Марго, — услышав знакомый голос, удары сердца участились.

— Привет.

— У тебя было занято. Я волновался.

— Мне мама звонила.

— Ясно. Надо установить на телефоне возможность приёма второго звонка, — спокойно сказал Никита. — А что грустная такая? Что-то случилось?

— Нет, ничего, — интересно, как он это узнал. — Лучше скажи, как у тебя дела? Решил свои вопросы?

— Да, спасибо, — я услышала, как его голос смягчился. — Я скоро буду.

— Я жду тебя, Никита.

Глава 8

— Привет, — как я не готовилась к его приходу, моё сердце всё равно стало опять отбивать чечётку.

— Привет, Марго! Чем занималась? — Никита повесил пальто и подошёл ко мне.

Я посмотрела ему в глаза. Голова снова закружилась, а он осторожно за руку притянул меня к себе, а второй рукой потрогал мой лоб. Потом подошёл к журнальному столику, взял градусник и подал его мне.

— Антибиотики принимала?

— Нет, — я отвела свой взгляд и приготовилась слушать нотации.

— Ясно. Измеряй температуру.

— У меня нет её. Я чувствую.

— Измеряй, — твёрдо сказал он. — Так чем занималась сегодня?

Я засунула градусник под майку и ответила:

— Книгу читала.

— Какую?

— О свежих археологических находках в Москве.

— Чем привлекла эта книга твоё внимание? — продолжал он стоять рядом и рассматривать меня.

Градусник запищал. Он подошёл ко мне ещё ближе, взял меня за плечи и усадил на диван. Потом протянул руку:

— Давай сюда.

Я отдала градусник. Он посмотрел, а потом сдвинул брови:

— Тридцать семь и два, — это было сказано таким тоном, как будто я завалила годовой отчёт в школе.

— Но я очень хорошо себя чувствую. Даже аппетит появился. После такой высокой температуры это нормально, — сказала и умоляющим взглядом посмотрела на него снизу вверх.

Мне показалось, что он улыбнулся. Одними глазами.

— Аппетит — это очень хорошо.

Никита сел рядом со мной.

— Так чем тебя книга привлекла?

Я повернулась к нему. И увидела в его глазах новые чувства, например, теплоту. Это было для меня открытием, бальзам для моего сердца. Я знаю его всего три дня, а, кажется, прошла вечность. Столько событий для меня…

А он, пожалуй, ничего. В его достоинствах — не только раскосые карие глаза. И мои догадки подтвердились — возражений он терпеть не будет.

Я почувствовала, что… Я почувствовала счастье. Маленький такой кусочек безоблачного счастья, который, наконец, достался и