Тело снова стало ломить, а веки потяжелели. Включила ночник. Дотянулась до градусника. Ух ты! Тридцать девять и девять! Такая температура у меня впервые в жизни. Ладно, без паники. Так, кажется, говорил Тарас.

Звонить ему не буду. Неудобно беспокоить малознакомых людей. Кто я ему такая? И Никите никто… Я дотянулась до сумочки и выпила снова анальгин. И через пять минут отрубилась.

Только стала засыпать, точнее, впадать в забытье от высокой температуры, как снова позвонили в дверь. Может мама? Так они с папой теперь живут далеко. Очнулась и поняла, что это снова звонит мой мобильный. Глаза невольно зацепили часы на стене. Они показывали в свете ночника половину третьего ночи. Половину третьего… Вот это меня вырубило!

Не успела сказать «алло», как услышала:

— Откройте немедленно дверь.

Укрывшись одеялом, еле ползя к двери, с ужасом думала, как будет сейчас зол Никита. И моя голова закружилась с ещё более невероятной силой.

Вообще, с какой стати я должна ему что-то объяснять и перед ним отчитываться?! Замок громко щёлкнул. Он стоял в своём строгом чёрном пальто и смотрел на меня так… Кажется, температура у меня поднялась ещё на пару градусов.

— Так я и знал, что этим все закончится. Может, впустите?

Я отстранилась.

Никита разулся, занес пакеты на «территорию» кухни, не спрашивая у меня разрешения.

— Быстро в постель, — зло проговорил он.

— А по какому праву вы здесь раскомандовались. Не люблю, когда лезут в чужую жизнь. В мою, заметьте, личную жизнь!

— А я не лезу, а спасаю жизнь! Ну, вот кому будет легче, если у вас начнётся воспаление легких, — на уже более мягких тонах проговорил Никита.

— Да не будет никакого воспаления, у меня хороший иммунитет, поэтому и температура такая высокая. Я вообще болею редко, раз в несколько лет.

— Ну всё, хватит рассуждений, — вытолкал он меня силой с прохода в сторону кровати.

Я послушалась и легла в постель. Меня колотило с новой силой, правда, уже непонятно: то ли от температуры, то ли от его прикосновений.

Никита нахмурился и укрыл меня одеялом. А мне вдруг захотелось, чтобы он прижал меня к себе. Согрел и пожалел.

— На, измерьте, — протянул мне градусник.

Градусник запищал. Никита, как и Тарас, не дал мне рассмотреть результат. Громко выругался вслух. Взял телефон и стал набирать номер.

— Ну, пожалуйста, не надо никому звонить. Температура сейчас спадёт.

— Скорая, тут у девушки температура под сорок.

Потом назвал адрес гостиницы. Сообщил, какая у него страховка. Сказал, что я его жена.

— Как вы добрались посреди ночи?

— Я же сказал, что приеду, как только смогу.

— Теперь я буду более внимательна к вашим словам.

Скорая приехала быстро. Поднялся в номер один мужчина, так как оказалось в соседнем доме через дорогу ещё ждали три вызова.

— Эпидемия невероятной силы. Не хватает наших «карет». Именно молодежь сгорает от нетипичного воспаления лёгких за считанные дни. Такое ощущение, что у старшего поколения просто есть иммунитет к этому вирусу. А у молодых его нет. Если один из случаев более серьезный, то медработники, оставляют более «крепкого» пациента и бегут на помощь другим. Ну, давайте посмотрим, что у вас? Мужа попрошу найти ложку.

— А он..

— Сейчас принесу, дорогая, не волнуйся, — перебил меня Никита.

— Садитесь, поднимайте рубашку, давно температура?

— Примерно сутки, сбивала анальгином.

Я увидела, как Никита нервно посмотрел в мою сторону. И покраснела, под рубашкой у меня не было нижнего белья.

— Так хорошо, повернитесь спиной, дышите. Глубоко дышите, — а доктора ничего и не смущало, несмотря на его молодой возраст.

Я услышала, как Никита положил ложку на тумбочку. Я так волновалась, что он видел меня… Обнаженную…

— Хрипов в лёгких не слышно, но очень сильное сердцебиение, что не вписывается в картину болезни. Откройте рот, скажите «А». Горло красное. Ложитесь, измерю давление.

Я легла, а доктор заботливо укрыл меня одеялом, натянул манжету и измерил давление.

— Давление повышенное. Измеряйте температуру.

Я ещё больше стала волноваться. Стала думать о медицинском вмешательстве, которого не любила с детства. Впрочем, его никто не любил…

— Да… Тридцать девять и девять. Ну ничего, сейчас поставим «тройчатку». А так ничего страшного я не вижу.

— Не надо ничего делать. Я выпью анальгин и всё пройдет.

— Да, анальгин надо заменить нормальным жаропонижающим. И пропить курс антибиотиков. На всякий случай. Мы сейчас всем их прописываем, — доктор уже обращался только к Никите, понял, что со мной разговаривать бесполезно. — Вы кем работаете? — Обратился он к «мужу». — Сможете часов через пять повторить «тройчатку»? А завтра, если температура будет держаться на таком уровне — сразу в больницу.

— Смогу, я офицер запаса. И археолог. И не такое видали в полях.

— Тогда я спокоен.

Доктор открыл свой чемодан и стал готовиться поставить укол. У меня на глазах непроизвольно появились слезы.

— Ну, такая красавица и плачет. Девушка, наступит лето, забудете, что болели, поедете с мужем на море. Меня добрым словом вспомните. Ну, поворачивайтесь.

Никита подмигнул мне и сказал:

— Я принесу тебе воды, Марго, не бойся. Ты же смелая у меня. Жена офицера.

Марго? Это что за новости? Но он поступил деликатно — специально помедлил в санузле, чтобы, скорее всего, меня не смущать. Потом принес воды, поблагодарил доктора.

— Купите «тройчатку», антибиотик и жаропонижающее. И что-нибудь для горла. Лучше ночью еще раз вколоть, так как большая нагрузка на лёгкие и сердце. Утром, если не будет подниматься выше тридцати девяти, можно сбивать жаропонижающим. Если что, вызывайте нас. И да, натрите водкой. Хоть эта мера уже и не такая популярная. Но, иногда в жизни надо делать хоть что-то. Бывает, помогает. Уверен, что вы справитесь. Организм молодой и здоровый.

Закрыв входную дверь за доктором, Никита включил ночник и погасил общий свет.

— Ну, ну что ты. Успокойся, досталось тебе сегодня, — Никита, как мне показалось, с радостью обнял меня. — Ничего, что я на ты? Не мог же я перед доктором по-другому. Можно и дальше на ты?

— Я не против.

— Ну, вот и хорошо. Водка есть?

— Откуда? — мои брови выгнулись от удивления.

— Разные ситуации бывают, — засмеялся он.

— Не надо меня натирать, я стесняюсь. И водки нет.

— Ладно, я в аптеку и магазин. Где ключи?

— Сейчас же ночь на дворе!

— Ночник работает на Машерова.

— В сумочке ключи, — ответила и стала проваливаться в сон.

Я слышала, как он вернулся. Прошёлся по номеру, выключил ночник.

— Оставьте свет. Неуютно мне сегодня на душе. Вы уже к себе в номер пойдёте?

— Нет. Вместе пойдём.

Я приподнялась