Илья припомнил похожего на свинью зверя из Южной и Центральной Америки.

– Может, пекари? – наконец обернулся он к учителю.

– Похоже, – кивнул орк.

– Первое относительно крупное животное, которое я тут встретил, – усмехнулся Илья. – Жаль, что только следы.

Животными, как и оружием, он интересовался с детства и наблюдать их в природе любил и умел.

– Не жалей, успеешь ещё, – проворчал Гор'Ассади и махнул рукой вперёд:

– Двигайся, натуралист, а то к ночи до кратера не доберёмся.

Сквозь привычный пафос речей старого шамана проглянуло обычное житейское раздражение, разбавленное чувством юмора, и Илья счёл за лучшее не спорить.

Вскоре учитель с учеником добрались до вершины Огненного Сердца с широким провалом кратера.

Илья медленно подошёл к краю. Котловина была наполнена водой. Вулканическое озеро оказалось странного ярко-голубого цвета.

– Ночью здесь можно заметить, что вода ещё и немного светится, – сообщил вставший рядом с егерем шаман. – Такие места называют ещё магическими колодцами. И кто-то только иногда пьёт из них, а кто-то – подключает водопровод…

– Разве такую воду можно пить? – Илья с сомнением посмотрел на голубое озеро. – Выглядит не очень… аппетитно.

– Не воду, – поправил шаман. – Магию. Магия – тоже ресурс. И где-то его добывают в промышленных масштабах. Иногда – так жадно, что он не успевает восстанавливаться. А иногда – и мстит тем, кто его потревожил. Жестоко мстит.

– Что-то я не вижу здесь никакой водо… магокачки, – усмехнулся свежепридуманному термину Илья.

– Потому что мы не тревожим Огненное Сердце без нужды, – веско ответил шаман. – А оно бережёт нас и делится силой, когда нам это нужно.

– И как же оно вас бережёт? – поинтересовался егерь. Он слабо представлял себе, как может защитить спящий вулкан. Наверняка тут всё дело в магии, к которой Илья ещё не успел до конца привыкнуть. Во всяком случае – к глобальным её проявлениям.

Но если здесь магия – это ещё и ресурс, который можно добывать и накапливать, а орки Ар’Хана сидят на нём, как собака на сене… Весь известный Илье исторический опыт говорил о том, что за этим сеном должен прийти кто-то другой. Считающий, что ему нужнее.

Но разрешать эту загадку местной геополитики орк пока не собирался.

– Достаточно праздных вопросов, ученик, – снова перешёл он на пафосный тон. – Мы здесь не за этим. Садись и посмотри вниз.

Старый шаман уселся на край кратера, и Илья последовал его примеру. Внизу, под крутым и абсолютно голым склоном застыло зеркало озера.

– Что ты видишь? – выждав минуту, вновь подал голос шаман.

– Голубую воду, – выдал честный ответ егерь. Честный и, судя по лицу учителя, абсолютно бессмысленный.

– Глубже, – терпеливо подсказал он.

– Вода не настолько прозрачная, – егерь забеспокоился, что терпение старого шамана может кончиться. – Что я должен увидеть, учитель?

– Помнишь свои ощущения, когда я первый раз оживил твой рисунок? – вопросом на вопрос ответил шаман.

– Кровь как будто в жидкий огонь превратилась, – припомнил Илья. – Но не обжигающий, а согревающий.

– А перед этим? – уточнил Гор’Ассади. – До того, как я коснулся шрама.

– Вы сказали, что нужно почувствовать, как кровь течёт по жилам. И я почувствовал.

Орк выжидающе смотрел на ученика, и Илья продолжил размышлять вслух:

– Кровь превратилась в огонь… Кровь… Человек на восемьдесят процентов состоит из воды… Вода и огонь!

– Всё верно, – не стал больше мучить ученика шаман. – Сначала вода, потом огонь. Как здесь, – длинный узловатый палец орка указал на озеро в кратере вулкана. – Почувствуй пульс своего сердца. А потом – пульс Огненного. И соедини их.

Илья закрыл глаза и прислушался.

Поначалу не слышно было ничего необычного. Шум оставшихся за спиной деревьев, гомон тропических птиц… Лес вокруг места силы жил своей жизнью. Егерь постарался раствориться в этой живой и текучей гармонии. Он не раз делал так на охоте или просто на прогулке в ставшем родным лесу, слушая и различая его звуки, стараясь понять их.

Здешний лес звучал незнакомыми пока голосами, но всё же неуловимо привычно. Как любимая песня, переведённая на неизвестный язык. Когда подпеваешь знакомой мелодии и даже в общих чертах понимаешь, о чём поют, хоть и не знаешь ни одного из произнесённых слов.

Илья потерял счёт времени. Старый шаман не торопил его, и егерь всё глубже погружался в транс. Лес пел на все лады, но озеро в кратере хранило молчание. Казалось, его голубая вода, как подушка, глушит все звуки, которые могут идти из глубины.

Илья мысленно нырнул в эту странную воду, начал погружаться всё глубже, стараясь хоть что-нибудь услышать. Сам того не замечая, он задержал дыхание, словно действительно был под водой. Тишина навалилась со всех сторон, облепила вязким киселём, сковывая движения.

Погружаться стало всё труднее. Тишина давила на уши, кровь стучала в висках, в голове острым лезвием заворочалась боль. Ледяным глубинным холодом навалился страх: "А выплыть получится?"

Илья полностью погрузился в ощущения, уже не различая, где тут явь, а где – разгулявшееся воображение. Да и воображение ли?

Наконец сквозь стучавшие в голове молотки начал пробиваться новый звук. Тихий, на грани слышимости, но глубокий и размеренный стук. Похожий на стук сердца.

Илья понял, что больше уже не выдержит. Биение Огненного Сердца клеймом впечаталось в память, и он понадеялся, что этого будет достаточно.

Егерь рванулся наверх – к воздуху, к жизни. Голубая вода озера казалась тяжёлой и густой, не желая отпускать добычу. Лёгкие горели огнём, перед глазами пошли цветные круги. Но Илья грёб и грёб, выжимая последние силы из голодающих без кислорода мышц.

Внезапно ощущение давящей со всех сторон тяжёлой воды пропало. Егерь жадно глотнул воздуха, расправил грудь первым глубоким вдохом. Как же, оказывается, хорошо снова дышать!

Со всех сторон навалился шум тропического леса, прогоняя из головы вязкую, страшную тишину. И только запечатлённый в памяти тихий стук Огненного Сердца никуда не пропал.

Илья прислушался к нему, стараясь почувствовать ритм, сравнить с ритмом собственного сердца. Как заставить их звучать в унисон? Совершенно неожиданно вспомнилась сцена из старой советской