– Можешь называть меня Ари, – сказала драконесса.

– Я думал, ты ненавидишь свое прозвище.

– Раз все склонны называть меня так, я позволяю и тебе.

– Скажи, о чем ты думала, когда покинула моих друзей в момент нападения лазутчика смерти? – Он знал, что такой вопрос провоцирует Ариадну, но все-таки спросил, причем довольно язвительным тоном. – Все ждали от тебя только худшего, и ты решила оправдать ожидания?

– Твои друзья? – фыркнула Ариадна. – Это ты про ведьму и рыжеволосую?

– Да. Бросила их в самую тяжелую минуту. Считаешь, что поступила правильно?

– Мне показалось, что они обе смогут за себя постоять.

– Они смогли. А вот ты слиняла.

– Если ты так трясешься над их безопасностью, мог бы сам их сопровождать. – Ари бросила испачканную подушечку в ведро и потянулась за новой. – Кстати, где ты научился драться?

Тарион решил не углубляться в тему бегства Ариадны. Это лишь заведет их в тупик. Он не понимал, зачем вообще вспомнил тот эпизод, особенно сейчас.

– Не думал, что тебя интересуют детали моей биографии.

– Называй это любопытством. Ты мне не кажешься… достаточно серьезным, чтобы занимать у Речной Королевы должность начальника разведки.

– Ты мне льстишь.

В глазах драконессы вспыхнули угольки. Тарион пожал плечами, понимая, что лучше ответить на ее вопрос.

– Драться я учился самым обычным образом. После школы поступил в Военную академию Голубого Двора, а потом несколько лет оттачивал полученные навыки. Ничего особенного. А ты где?

– Жизнь научила, – уклончиво ответила она.

Тарион хотел ответить, но драконесса уже шла к двери.

– Ари, а ты ошиблась насчет нас, – сказал он.

– В чем ошиблась? – Драконесса повернулась к нему.

– Мы совсем не ждали от тебя наихудшего.

Ее лицо сморщилось от гнева, печали и чуть-чуть от стыда. Возможно, насчет стыда Тарион просто себе придумал. Ариадна молча ушла.

Пространство ванной снова наполнилось звуком падающих капель его крови.

Тарион дождался, пока снадобье залатает большинство повреждений на коже, затем, не надевая верхней части своего черного костюма, последовал туда же, куда ушла Ариадна: в вонь и духоту ярко освещенной ямы для поединков.

Ари уже начала. С внушительным спокойствием она поглядывала на троих львов-оборотней, этих громадных кошек, ходивших вокруг нее с убийственным изяществом. Она поворачивалась вместе с ними, не позволяя кому-то из львов оказаться у нее за спиной. Чешуйки на ее коже разгорались все ярче. В черных глазах сверкали красные искры.

В стенах, окружавших амфитеатр, было всего одно окно, зеркальная поверхность которого отражала слепящий свет прожекторов. Но с внутренней стороны стекло было прозрачным, позволяя видеть происходящее внизу. И Тарион знал, кто сейчас стоит у окна. Он не раз бывал в личных покоях Королевы Змей и видел всю эту плюшевую роскошь. Королева следила за поединком драконессы, оценивая успех зрелища по гулу толпы.

– Предатель, – прошипел кто-то слева от Тариона.

Тарион обернулся. Несколькими ярусами выше сидели двое молодых русалов. Оба сжимали в руках бутылки с пивом. Судя по остекленевшим глазам парней, они успели заметно набраться.

Тарион бесстрастно посмотрел на них и вновь повернулся к рингу.

– Долбаный неудачник, – бросил ему второй русал.

Тарион продолжал следить за Ари. Изо рта драконессы струился пар. Один из львов сделал выпад, растопырив пальцы, оканчивающиеся изогнутыми когтями, но она уклонилась. Бетонный пол под ее ногами почернел. Зримое подтверждение того, на что она способна.

– Никчемный капитанишка, – не унимался первый русал.

Тарион стиснул зубы. За несколько прошедших дней подобное уже случалось. Кто-то из соплеменников узнавал его и, не стесняясь, выкладывал свое отношение к нему. Все знали, что Тарион дезертировал с Голубого Двора. И не просто дезертировал, а явился сюда – служить нечестивой правительнице Мясного Рынка. Речная Королева и ее дочь постарались, чтобы об этом узнали все.

Итан Холстром однажды назвал Тариона «капитан Как-его-там». Похоже, волчонок попал в точку.

«Ты все оставил позади», – твердил себе Тарион. Он больше не посмеет даже погрузить ноги в Истрос. Сделай он это, бывшая королева прикажет его убить. Или велит своим собекам разорвать его на куски. От этих мыслей у него сводило живот.

О том, что его родители живы, Тарион узнавал лишь по получаемым сообщениям, полным гнева и разочарования. «Мы уже потеряли одного ребенка, – писала мать. – Теперь теряем второго. Тарион, ты посмел дезертировать? Подводные глубины Огенас, о чем ты только думал?»

Он не отвечал на их письма. Не просил прощения за свои беспечность и эгоизм. Принимая это безумное решение, он совсем не думал об их безопасности. Он не только принес клятву Королеве Змей, он стал ее добровольным узником. После жутких событий на Пангере другого места, безопасного для него, не было. Только здесь, где Королеве Змей позволяли править… до поры до времени.

Тарион смотрел, как Ари расхаживает по рингу. «Ты все оставил позади, – твердо напомнил он себе. – Ради этого».

– Ты – позорище, – заявил ему второй русал.

Что-то жидкое и пенистое плеснуло на голову Тариона и его голые плечи. Негодяй вылил на него пиво.

Тарион зарычал на них. Парням хватило ума забраться повыше. Похоже, они вспомнили, на что способен Тарион, если его довести. Но раньше, чем он успел подняться и превратить их в две отбивные, его окликнул личный телохранитель Королевы Змей – один из фэйцев-дезертиров с остекленевшими глазами:

– Эй, рыб! Хозяйка требует тебя к себе. Немедленно.

Тарион оцепенел, но выбора у него не было. Чем дольше он сопротивляется, тем сильнее отвратительное, тянущее чувство в животе. Лучше не заставлять ее ждать.

И потому он забыл о пьяных придурках. Оставил Ари биться со львами. Минут через двадцать, может, чуть раньше или чуть позже, драконесса основательно их поджарит. Время она выбирала сама, чтобы потрафить зрителям. Расправиться с противниками она могла бы и не выходя на ринг.

Тарион не сомневался: где-то поблизости уже дожидался какой-нибудь предприимчивый торговец, чтобы забрать жареные туши и продавать их по кускам с лотка. Это место не напрасно называлось Мясным Рынком.

Путь наверх, в комнату с окном, прозрачным лишь изнутри, был долгим. Никто не сопровождал Тариона, никто его не подгонял. Он пытался утихомирить разум. Ни о чем не думать и не вспоминать.

Это было легче сказать, чем сделать. Мысли продолжали кружить, будоража его мозг: захлебнувшаяся атака на лабораторию, гибель Кормака… Все они были глупыми и самоуверенными, думая, что могут справиться с астериями. А в результате он попал сюда.

Если честно, этот путь начался гораздо раньше, когда он понял, что никогда не женится на дочке Речной Королевы. Потом гибель Лесии год назад. Минувший месяц стал завершением этого