Шрифт:
Закладка:
– Значит, в последнее время не пересекались?
– Не-а.
– И давно?
– Видела ее в парке вчера вечером.
– В каком?
– В каком парке? В Коламбии.
– Когда?
– Не знаю… В одиннадцать? Может, в одиннадцать сорок пять… Точно не позже.
– Почему «точно»?
– Потому что мать выдерет меня, если я не появлюсь дома до полуночи.
Большая Пег с самодовольным видом кивает в знак подтверждения.
– Значит, ты ее видела где-то между одиннадцатью и двенадцатью?
– Ага.
– А с кем?
И вот эта дерганая девочка с потухшим взглядом, сухими русыми волосами и красными прыщами на лбу вдруг тушуется.
– Ну ты знаешь… – уклончиво произносит она.
– Не знаю.
– Ну ладно тебе, теть.
– Богом клянусь, не знаю. – Мэри Пэт придвигается к племяннице так близко, что видит в ее глазах свое отражение. – Рам там был?
Маленькая Пег кивает.
– А кто еще?
– Ты знаешь.
– Хватит это повторять.
Маленькая Пег смотрит на Большую. У матери раздулись ноздри, а тяжелое пыхтение перекрыло остальные шумы в квартире. Явный знак, еще с детства, что скоро грянет буря.
– Отвечай тете по-человечески!
Маленькая Пег поворачивает голову к Мэри Пэт, но смотрит в пол.
– Ну, это, Рам был с Джорджем Ди.
Большая Пег отвешивает дочери подзатыльник, та почти даже не дергается.
– Ты что тут плетешь?!
– В смысле с Джорджем Данбаром? – уточняет Мэри Пэт.
– Угу.
– Наркодилером?
Еще один подзатыльник от Большой Пег, по тому же месту, с той же силой.
– С тем самым?! Тем самым, который толкает дурь, от которой помер твой двоюродный братец Ноэл? И ты с этим козлом тусуешься?
– Не тусуюсь я с ним!
– Ты как с матерью разговариваешь?!
– Да не тусуюсь я с ним… – бормочет Маленькая Пег. – Джулз тусуется.
Мэри Пэт чувствует, как у нее внутри все сжимается – сердце, горло, даже желудок.
Несмотря на все их влияние, парням Марти Батлера так и не удалось взять под контроль наркотрафик в Южке. Видит бог, они пытались: есть масса историй, как мелких сошек находили закопанными на пляже Тенин или в пустых складах с торчащими из глаз спицами, но приток наркотиков не иссякал. Привозят их, конечно же, черные из Маттапана и Джамайка-Плейн, а также из дешевой застройки в Дорчестере, но своим «дурь» толкают белые – такие, как Джордж Данбар. Вот только никто из парней Батлера даже пальцем не тронет Джорджа, и это потому, как поговаривают, что его мать Лоррейн – подружка Марти Батлера. До Мэри Пэт доходили слухи, что Марти сам пару раз колотил Джорджа, даже фингал ему поставил, но парню хоть бы хны. И он такой не один.
– Это все равно что япошки с их камикадзе, – объяснил ей как-то Брайан Ши, когда она пришла просить его (и соответственно Марти) отомстить за смерть Ноэла. – Батя и дядья рассказывали: когда их много, даже самый мощный флот в мире их не остановит – несколько точно прорвутся. А мы всего лишь банда, Мэри Пэт. Мы не можем прищучить всех.
– Но вы ведь можете наказать тех, про кого точно знаете? – не унималась она.
– И наказываем, если ловим. Отбиваем всякую охоту продолжать. У некоторых – насовсем.
Вот только это не про Джорджа Данбара. Он неприкасаемый.
И стало быть, теперь этот безнаказанный торговец смертью крутится вокруг ее дочери?
Как можно мягче Мэри Пэт обращается к Маленькой Пег:
– А что общего у Джорджа и Джулз?
– Он и Рам хорошие друзья.
– В первый раз слышу.
– А еще он, ты знаешь…
– Так, я тебя предупреждала!.. – не выдерживает Мэри Пэт.
– Они гуляют с Брендой.
– В смысле «гуляют»?
– Он ее парень.
– С каких пор?
– Ну не знаю даже… Может, с начала лета?
– И ты видела их всех четверых в парке?
– Ну да. В смысле нет. Блин. – На мгновение Маленькая Пег выглядит совершенно растерянной. (Как подсказывает опыт Мэри Пэт, это знак, что человек запутался в своей же истории.) – Да и нет, в общем. Бренда с Джорджем типа поцапались, и она ушла, а затем Джулз ушла с Джорджем и Рамом. Я там еще позависала и тоже ушла.
– «Там» – это на пляже Карсон?
– На каком пляже? Говорю ж: в парке Коламбия.
– Бренда сказала, что они гуляли на пляже Карсон.
– Брехло.
Мать отвешивает ей очередной подзатыльник:
– За языком следи!
– Мы все были в парке Коламбия, – настаивает Маленькая Пег. – Там я Джулз и видела. Если они дальше двинули на Карсон, то не знаю, потому что сама пошла домой.
Мэри Пэт по-родительски переглядывается с Большой Пег: понятно, что вся история – вранье от начала до конца, но пока ребенок будет ее отстаивать. Давить дальше нет смысла: тогда Маленькая Пег совсем запрется, и правду из нее клещами будет не вытащить.
– Ладно, дорогая, спасибо, – говорит Мэри Пэт.
– Угу, – кивает Маленькая Пег.
– Все, иди, – отпускает ее мать.
Девушка уходит, и Большая Пег достает из холодильника две банки пива. Когда набор тем для беседы иссякает – меньше чем за минуту, – переходят к нависшей над районом туче, о которой все только и говорят.
Из старших детей у Большой Пег один уже окончил школу, остальные трое в старших классах. Жребий их миловал, и они продолжат учиться в Южке. Просто несказанное везение. Никакого Роксбери. Не нужно бояться чужих туалетов, коридоров и классов.
Оказывается, однако, что Большую Пег это вовсе не устраивает. Нет уж, дудки.
– Я их не отпущу, – говорит она.
– Куда?
Сестра отпивает пиво, одновременно кивая:
– В школу. Мы присоединяемся к бойкоту. Уиз в гробу перевернулась бы, если б увидела стадо черножопых в одном школьном коридоре со своей внучкой. Что, не так, скажешь?
Уиз, или Уиззи, они звали свою покойную маму. При жизни Луизу Флэнаган так могли называть только дети, и то за глаза.
– Спорить трудно, – признает Мэри Пэт. – Но как же их образование?
– Все у них будет нормально. Вот увидишь: месяц, максимум два – и город поймет, что мы не прогнемся! – Большая Пег заговорщицки подмигивает. – Чинуши еще пойдут на попятный.
Сами слова – и тон, каким они произнесены, – звучат громко, но пусто. И страх, который снедал Мэри Пэт весь день, возвращается.
Большая Пег видит, как глаза сестры наполняются слезами.
– Ну-ну, все будет хорошо.
Впервые за бог знает сколько времени Мэри Пэт смотрит сестре в глаза и хрипло шепчет:
– Я не могу потерять еще и ее. Не могу… Я не вынесу. – Она
