Шрифт:
Закладка:
Все пятеро с удивлением уставились на меня, когда я вошёл.
— Алексей? А ты что здесь делаешь? — первой заговорила Оля.
— За вещами приехал. Меня в учебный центр вернули.
— О, это ты зря, — рассмеялся Леший, имевший растрёпанный вид. Его борода была всклокочена, а мундир порван в нескольких местах. — Видел, что вокруг происходит?
— Довелось. Мне машину подбили, я двадцать вёрст пешком хреначил.
— Проголодался, наверное? — поняла Оля.
— Ещё бы!
— Тогда присаживайся. Парни, у нас осталась ещё порция?
— Да, конечно, — Леший подвинул ко мне миску. — Накладывай.
Я присоединился к трапезе. Первым делом меня расспросили о том, как прошёл суд, и когда я повторил, что возвращаюсь в учебный центр, на лицах офицеров отразилось разочарование. Понятное дело, им не хотелось остаться без столь сильного мага.
Расспросил и я о происходящем. Оказалось, почти все штрафники за эти два дня погибли, а от гарнизонной роты остался в общей сложности неполный взвод. Было много раненых и отравленных дыханием бездны, кого-то забрали эвакуирующиеся колонны из других крепостей, но не всех. Оставшимся приходилось полагаться на два лечебных артефакта. О чём думало командование, приказав Пыжову продолжать оборонять крепость, не понимал никто.
Произошло это ещё вчера днём, а сегодня оказалось, что связи с полковым штабом нет. Теперь всё зависело от Пыжова: решить ли он отступить или будет ждать у моря погоды.
— Придётся вам помочь, — сказал я. — Дождусь, пока объявят эвакуацию, и поеду с вами. А в учбеке скажу, что оказался в осаде и не мог выбраться.
Мои слова немного взбодрили присутствующих.
После ужина все взялись за работу. В подземном гараже стояли грузовики. Солдаты и офицеры, все, кто был свободен, грузили в кузова вещи и снаряжение. Приказ об эвакуации подполковник ещё не отдал, но мог сделать это в любой подходящий момент. Я таскал ящики с патронами и снарядами. Пыжов велел забрать как можно больше боеприпасов, но всё вывезти мы были не в состоянии: слишком мало машин осталось. А ведь ещё были раненые.
Закончилась суета лишь поздней ночью. Бойцы разошлись по комнатам, а мы с Олей уединились в холле с железными стульями вдоль стен. Кажется, именно здесь мы с Полиной в первый раз поцеловали, а может, и в другом месте. Я плохо представлял план бункера. Было тихо, и только из санитарной части доносились стоны раненых.
— Что, домой съездил, значит? А мне вот так и не удаётся отсюда вырываться. То одно, то другое, — печалилась Оля. — А я-то уж губу раскатала, думала, на следующей неделе отпустят.
— Мне думается, это ненадолго, — успокоил я её. — Вам тоже прикажут эвакуироваться, и мы выйдем отсюда.
— Может, и выйдем. Только границу теперь точно сдвинуть. Здесь нам уже не закрепиться. Ты слышал про существ второй стадии?
— Не только слышал, но и видел по пути сюда. И даже трёх завалил.
— Значит, ты должен понимать, что происходить. Тьма стала слишком густой. Это уже не наша земля.
— Если запланированное императором наступление окажется успешным, мы вернём границу на прежнее место.
— Это просто слухи. Я не уверен, что у командования есть какие-то планы. Мы опять проиграли, — Оля поддалась пессимизму. Последние события отрицательно сказались на боевом духе гарнизона.
— Нет, — процедил я. — Тьма должна уйти, и я сделаю для этого всё возможное. Мне дана сила.
— Ты один не удержишь тысячи вёрст границы.
— Я не один. Люди способны на гораздо большее, чем нам кажется. Мы умеем закрывать ямы.
— А толку-то? Ну закрыли мы ямы, и что?
— Посмотрим. Это ещё не конец. У нас есть время.
Меня злило, что люди снова оказались беспомощны против сил тьмы. И я знал, чем всё может закончиться. Рано или поздно придут тёмные боги, возможно, они уже пришли. Сибирь большая. Где-нибудь в тайге дыхание бездны наверняка достаточно густое для того, чтобы из очередной ямы вылезли многоголовые гиганты. И я должен был во что бы то ни стало загнать их обратно. Но для этого нужна большая сила.
— Рада, что ты решил остаться с нами, — проговорила Оля. — Хотя мог бы забрать вещи и просто свалить отсюда. Теперь твоё место не здесь.
— Нет, такое не по мне. Когда будете выходить отсюда, вам потребуется помощь. Я вас не оставлю.
Мне снова вспомнилась последняя битва. Мы оказались в похожей ситуации. Ночами были вынуждены прятаться в бункере, а днём отбивали атаку за атакой. Вот только сейчас гарнизон мог отступить, а тогда каждый из нас знал, что идти некуда, и рано или поздно смерть настигнет нас.
В бункере мы находились в относительной безопасности. Тут повсюду были руны. В большинстве случаев от вторжения тварей или появления прямо под нами бездны они защитят. Однако рано или поздно Пыжову с остатками гарнизона придётся выбираться отсюда, и без помощи великих мастеров сделать это будет чертовски трудно.
Поэтому я решил прикрыть ребят. Возникнут ли из-за этого проблемы в учебном центре? Учитывая особое отношение ко мне командующего дивизией, могло случиться всякое. Моё опоздание могли использовать как предлог снова отправить меня в штрафбат. Но фактически никакого нарушения не было. Форт находился в осаде, и я мог сослаться на невозможность выбраться отсюда, что подтвердят и Пыжов, и другие офицеры.
— Пошли спать, — сказала Оля. — Завтра нам придётся продолжить бой. Прости, не могу пригласить тебя к себе. Я не одна в комнате.
— Пустяки. Когда-нибудь мы встретимся в более спокойной обстановке. Пошли.
— Обязательно встретимся, — лицо Оли осветилось открытой жизнерадостной улыбкой, хотя во взгляде читалась усталость.
Мы поднялись с кресел и направились по коридору к жилым комнатам. Мужчины размещались в трёх или четырёх, женщины — отдельно. Собственная спальня была только у коменданта.
— Спокойной ночи, — пожелала мне Оля, когда мы оказались возле одной из комнатушек.
Я не успел ответить. Со стороны входа в бункер раздались тяжёлые удары. Сюда ломилась какая-то тварь с поверхности.
Глава 4
Удары, сотрясающие дверь бункера, были настолько мощными, что даже штукатурка сыпалась с потолка. Оля бросилась за оружием в свою комнату, а я помчался к двери. Толстое стальное полотно имело руническую защиту и, вероятно, вставки из рубрумитовых
