Шрифт:
Закладка:
Оценивая значение опубликованных писем, необходимо представить себе их место в том потоке записок, проектов «спасения России», которые были вызваны раз-разразившимся кризисом; сильный импульс им был дан, конечно же, взрывом в Зимнем дворце 5 февраля 1880 г. И либеральные бюрократы, и реакционеры выступили с проектами реформ, сходившимися в одном: необходимости определенных уступок. За небольшим исключением эти проекты ставили вопрос об известном приоритете реформ перед полицейскими мерами для «умиротворения страны».
Близко стоявший к М. Т. Лорис-Меликову Р. А. Фадеев был составителем нескольких записок, включая названные «Письма», в которых он предлагал планы реформ земства и органов общественного управления. «Программа Фадеева, — отмечал П. А. Зайончковский, — довольно ясно указывает на тот процесс консолидации правительственного лагеря, который происходил в условиях сложившейся обстановки. Он характеризовался, с одной стороны, «полевением» реакционеров, а с другой — «поправением» в некоторых вопросах либеральных бюрократов»{94}.
Воронцов-Дашков во многом был единомышленником Фадеева. Сформулированные Воронцовым в письме (десятом) рекомендации касаются главным образом положения крестьянства, деревни, хотя он походя дает оценку неоднозначному в социальном отношении дворянству, которое пока еще специально не занимает его внимания.
Уже первые фразы выдают тревогу Воронцова за судьбу страны: «Государство, в котором земледелие в упадке, идет к окончательному разорению и к гибели. В особенности этот принцип приложим к тем государствам, которые ввиду вообще низкой культуры являются почти исключительно производителями сырья, а к такой категории именно и принадлежит Россия». Крестьянское хозяйство, за очень редким исключением, везде в упадке, «разоренные же миллионы крестьян — это пролетариат, с которым государству придется считаться».
Воронцов-Дашков предлагает совокупность мер, среди которых необходимо выделить следующие. Пересмотреть выкупную операцию, при этом приняв во внимание не фиктивную, а действительную стоимость земли и количество накопившихся у крестьян недоимок. Оставшихся еще в большей массе временнообязанных крестьян перевести на выкуп. Воронцов высказывается против переделов, в связи с чем считает необходимым обязать сельские общества утвердить передел если не на все выкупное время, то во всяком случае не менее, как лет на двенадцать. Грозящий же в будущем недостаток надела для разросшейся семьи поправим и без передела такими мерами, как переселение и покупка земель. В этой связи он специальным пунктом своей программы выделяет переселения «на незаселенные пространства наших обширных юго-восточных окраин», для этой же цели рекомендует отводить, и находящиеся в ведении министерства государственных имуществ земельные участки во внутренних губерниях. Правительство по примеру выкупной операции 1861 г. должно прийти на помощь крестьянству, выдавая ссуды для покупки земли.
Кроме названных основных предложений, Воронцов предлагал ряд мер по преобразованию волости во всесословные учреждения, совершенствованию института мировых посредников, усилению функций земств, страхование посевов, скота, построек и др.{95} Как видим, программа Воронцова-Дашкова выявляет ее автора в целом как сторонника буржуазной эволюции деревни, и в этом заключается парадокс как исторической эпохи, так и личности самого Воронцова — одного из крупнейших помещиков России.
Имели значение и его личные наблюдения, опыт хозяйствования в Ново-Томниковском имении. Так, побывав на одном из уездных земских собраний в Шацке, он пишет Александру Александровичу: «Должен сказать, что я вышел с собрания с хорошим впечатлением. Молодежь положительно хороша, образованна; держит себя хорошо, говорит дело. Но зато что за типы между стариками, между отставными поручиками Проторголовыми, как зовет их Щедрин, это просто прелесть. Есть у них и свои Гамбетта, такую же носит бороду, так же причесывается и становится, когда говорит, в ту же позу, считает себя предводителем либеральной партии и доказывает это, пьянствуя ежедневно с мужиками». Тут же замечает, что всех волнует вопрос о мелком крестьянском кредите для покупки земли. «Дай бог, — пишет Воронцов, — чтобы наладилось, — вопрос первостепенной важности»{96}. Естественно, что ему, высказавшемуся за выдачу крестьянам ссуды, должна была быть близка идея организации мелкого кредита для крестьян.
1 марта 1881 г. — убийство Александра II. Всеобщее потрясение. Реакция лиц, близких к трону, правительственных кругов очевидна. Как впоследствии напишет Витте: «Чувство преобладало над разумом»{97}. Через два дня после покушения Воронцов-Дашков пишет встревоженное письмо Александру III, умоляя его не рисковать и переехать в Зимний дворец, чтобы не подвергать себя опасности во время ежедневных переходов из Аничкова дворца в Зимний. Преступники идут напролом, продолжает Воронцов, «но именно эти последние судороги страшны»{98}. Революционная организация уже не представляется ему, как прежде, смешной.
Воронцов-Дашков — доверенное лицо нового государя, и вполне естественно, что его назначают на пост главного начальника охраны Александра III в Гатчине, где временно поселился император. Воронцов-Дашков вообще как бы берет на себя охрану особы его императорского величества.
П. А. Валуев записывает в своем дневнике: «Гр. Воронцов выступил в новой роли охранного «maire du palais» в Гатчине. Ему подчинены, по части охраны Высочайших особ, все власти»{99}. Воронцов необычайно деятелен. В салоне А. В. Богданович сплетничают, что он производит неприятное впечатление, «очень бесцеремонно обращается с царем, ездит козырем, без всякого почтения, имеет вид настоящего временщика»{100}. Под его председательством образуется комиссия для устройства особой почетной телохраиительной стражи для государя. «Таким образом, — пишет Богучарский, — maire du palais в Гатчине, гр. Воронцов-Дашков, стал главою организации, принявшей название «Добровольная Охрана»{101}.
История «Священной дружины», которая, по образному выражению писателя Ю. Давыдова, «возникла и была выразительницей реакции с ее зловещим шорохом «совиных крыл Победоносцева»{102}, достаточно хорошо известна{103}.
«Священная дружина» — это попытка правительственных кругов, высших эшелонов бюрократии выработать новые средства для борьбы с революционным движением, организации которого нужно было противопоставить тайное общество, также основанное на конспиративных началах. У истоков создания подобной организации и стал гр. Воронцов-Дашков. Как впоследствии вспоминал Витте, Воронцов дал ход его письму, написанному в первом порыве по получении известия об убийстве Александра II, в котором были изложены методы борьбы с анархистами» (а Витте был сторонником самых крайних мер — «так же предательски и так же Изменнически» убивать их). Письмо было адресовано Р. А. Фадееву{104}, сыгравшему для «Священной дружины» «роль повивальной бабки»{105}. Тот, в
