— Я одержу победу? — спросил Яхмос.

— Гиксы падут перед твоей властью, фараон! Я дарую тебе победу и власть! Страна Кемет падет к твоим ногам!

Глаза божества потухли, волшебный блеск пропал. Один из служителей храма повернул перегородку, и свет более не отражался в изумрудных глазницах статуи. Непосвященному в «чудеса» храма, было ясно, что бог Амон ушел из своего каменного воплощения…

* * *

Фараон прошел в другой зал и оттуда попал в небольшое помещение, где его уже ждал Третий жрец Амона.

Ити низко поклонился фараону.

— Мой государь призвал меня, своего верного слугу?

— Да, Ити. Я желал тебя видеть после церемонии.

— Я к услугам моего государя.

— Я хочу снова принять твоего брата на службу.

— Государь! — Ити пал на колени пред фараоном и поцеловал кончик его сандалия.

— Поднимись! Сейчас не стоит тебе проявлять благодарность. Твой фараон справедлив. И твой брат снова станет мне служить под именем Эбаны. Я верю, что он не повинен в смерти моего брата. Он может служить мне и стране Кемет. Но у меня и к тебе есть важное поручение, Ити.

— Готов служить моему государю.

— Ты слышал новости из нома Черная собака?

— Да, государь.

— Князь нома Черная собака должен умереть! И его смерть должна выглядеть как наказание богов! Все номархи должны понять, что нельзя просто так изменить фараону! За это их ждет смерть!

— Я понимаю моего фараона. Все исполню. Ном снова признает власть моего государя, и предатели умрут. Столица нома город Сака станет городом фараона.

— Как быстро ты сможешь это сделать, Ити?

— Через месяц все будет, как я обещал, государю. Но мне нужны грамоты моего государя!

— Грамоты?

— Номарх и его наследники умрут, а городу будет нужен новый номарх. И он уже будет номархом по воле фараона!

— Ты желаешь возвести на трон княжества своего человека? Это право фараона!

— Да, государь. Но я лишь выполню волю владыки. Твою волю.

— Но назначишь номарха сам? Хоть и от моего имени. Это поднимет тебя в глазах знати провинции Черная собака.

— Я стану действовать только в интересах государя.

— И кого ты видишь на этой должности, Ити? — спросил фараон.

— Пока не знаю. Я потом впишу имя нового владыки нома именем моего государя.

— Хорошо! Я прикажу заготовить грамоты.

— Но, государь, никто не должен знать об этой миссии. Ибо я опасаюсь, что и гиксам про это скоро станет известно.

— Ты не доверяешь моим сановникам?

— Нет, государь. Особенно доверенному твоей матери и казнохранителю Потиферу.

— Вот как? Он хранитель казны Белого Дома. Нужны веские основания для таких слов.

— Я только высказал спасения, государь.

— Пусть будет, так как ты просишь! Но мне нужен успех!

— Мой государь получит, то, что желает!

После этого фараон ушел и Ити остался один. Он подумал:

«Вот я и добился для тебя прощения, брат. Ты снова сможешь служить фараону. И ты отправишься в ном Черная собака.

Глава 4

Похищение Атлы

Город Но-Амон столица нома Уасет (Фивы)

Первый год царствования фараона Яхмоса.

1552 год до н. э.

Фивы. Порт.

В порту великого города загружали корабли купцов. Знатные люди царя Юга активно включились в торговлю, думая извлечь из этого дела прибыль. Доходность их имений еще не было высока из-за слабости торговых связей. Но перекупая товары богатой Нубии, купцы которой не любили дальних путешествий, можно было продать их за двойную цену в Саисе, и за тройную в финикийском Тире или городах Палестины. Говорили, что сама царица-мать Яхх не гнушалась торговлей и через своих людей активно скупала слоновую кость, страусовые перья и золотой песок.

Но Эбану мало интересовала торговля. В порту он мог найти своего друга и соратника Харати. Темный мирок портовых таверн принимал всех, не слишком интересуясь происхождением средств, что приносили посетители.

Куда было пойти гиганту, после того как полк «храбрецов» был расформирован? Не в носильщики же. Он вернулся к ремеслу разбойника.

Эбана быстро напал на след Харати. Местные рыночные стражи хорошо знали его:

— Тебе нужен пират? — спросил его десятник.

— Пират? — не понял Эбана. — Но разве Харати пират?

— Здесь его так все зовут. Говорят, он был знаменитым разбойником на воде.

— Он служил фараону.

Десятник усмехнулся в ответ на эти слова.

— Ты видел рожу этого воина? Настоящий пират. Здесь и говорить нечего. А найти его не так трудно. Вчера он выпил много вина. В таверне «Черный корабль».

— Мне нужно знать, где он сейчас, а не где был вчера.

— За линией торговых складов в порту есть несколько хижин. В одной из них и спит сейчас тот, кого ты ищешь.

— Возьми, — Эбана протянул в знак благодарности фиванское серебряное кольцо.

— Это щедро!

— Ты оказал мне услугу, и я благодарен.

— Вот все бы так проявляли свою благодарность! Я выпью за твое здоровье сегодня же!

* * *

Стражник не соврал. Эбана нашел Харати в убогой портовой хижине, где он отлеживался после очередной попойки с воинами и моряками.

— А я думал, что ты выполнил мою просьбу, — сказал Эбана, растолкав спящего гиганта.

— Это ты, Эбана? — Харати поднялся. — Как ты меня нашел?

— Это было легко. Ты бурно веселишься.

— Вчера было выпито много вина.

Гигант схватил большой кувшин и жадно припал к нему.

— А моя просьба? Что с ней, Харати?

— Выполнена, — воин поставил кувшин. — Я не даю пустых обещаний, друг мой.

— Ты знаешь, как мне увидеть Атлу?

— Сегодня ночью.

— Сегодня? И когда ты собирался сказать мне об этом?

— Ныне только утро, Эбана. До ночи еще много времени.

— Где я смогу её видеть?

— Как ты и хотел в доме Дагона.

— В доме? Но ты говорил…

— Тогда я не знал того, что знаю ныне. Мой человек в порту сумел выяснить, как Дагон умудряется исчезать из дома незаметно. Некоторые даже приписывали это чудо колдовству его дочери. Но все оказалось проще.

— Он уходит под видом слуги? — предположил Эбана.

— Нет. Под его домом есть тайный ход. Его прокопали еще по приказу прошлого хозяина. Потому хитрый финикиец и попросил фараона отдать ему именно этот дом.

— И ты знаешь, куда ведет ход?

— Да. Ты легко попадешь в дом купца. Но вот сможешь ли ты выйти обратно? Это вопрос.

— Как так?

— Никто не станет тебя сопровождать. Этот Дагон ныне в большой милости у многих властных людей в Фивах и у самого фараона. А ты в бегах и никто не рискнет пойти