Шрифт:
Закладка:
И устраните их.
Как просто и естественно это звучит в устах леди А.! Я больше не могу сдерживаться, меня просто разрывает, губы трясутся.
– Нет… умоляю вас… Почему? Почему вы делаете это со мной?
– Мы уже объяснили: чтобы избежать массовой резни.
Леди А. явно раздражена тем, что приходится повторять. Она стоит у меня за спиной и с силой сжимает мне плечи. Поддержать, чтобы я не упала? Да нет. Я просто кукла в её руках, которой она вертит, как ей вздумается.
– Вы ведь не хотите резни, так? Отвечайте!
Я собираюсь возразить, но перед этим воплощением жестокости у меня просто отнимается язык.
– Успокойтесь, – приказывает она.
Потом отпускает меня, вытирает руки маленьким шёлковым платком и оборачивается к С.:
– Успокойте её.
Внезапно моё «я» разлетается вдребезги. С жестокой ясностью я вижу, что меня больше нет, я в их руках – неодушевлённый предмет, орудие убийства, простое и ясное. Я кричу:
– Отпустите меня! Вы не имеете права! НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВА!
С. крепко держит меня, чтобы я не могла пошевелиться, и шепчет на ухо:
– Мила, всё будет хорошо. Поверьте.
Его прикосновения и голос немного успокаивают. Я делаю несколько глубоких вдохов и наконец овладеваю собой. Выпрямившись, я сталкиваюсь с невозмутимым взглядом леди А. Мне становится стыдно, что я так унижалась.
– Нам больше нравится, когда вы ведёте себя с достоинством, – бросает она.
– Вы правы, – помолчав, отвечаю я. – Я всего лишь маленькая избалованная девчонка, которая хочет вернуться домой и никого не убивать. Странно, правда?
– Время капризов закончилось, мисс Хант.
– По-вашему, это каприз?! Отказ убивать невинных, осмелившихся вам сопротивляться? Я не могу больше видеть вас! Обоих!
Я резко освобождаюсь из рук С. Леди А. смотрит на меня, склонив голову набок.
– Чего уставилась? – с вызовом бросаю я.
Она приближается, чеканя шаг, и чётким движением отвешивает мне пощёчину, от которой я падаю на пол. Я с изумлением смотрю на неё, прижимая ладонь к щеке. С. хочет помочь мне подняться. Она жестом останавливает его.
– Вы – пойманная преступница. Радуйтесь, что видите нас. Ведь это значит, что вы ещё живы.
Леди А. не теряет хладнокровия. Она ударила меня с таким видом, словно именно так следовало поступить со мной с самого начала. Она долго молчит, возвышаясь надо мной, потом добавляет:
– Недавно вы спросили: «И что теперь?» Помните? Так вот теперь – слушайтесь.
7
Мы едем по Центру. С тех пор как мы покинули белую комнату, я не произнесла ни слова. Не могу даже взглянуть на С. Иначе, несмотря на их угрозы, я применю против него свою силу, причём с особой жестокостью. Я с болью всматриваюсь в небоскрёбы, освещённые улицы, вереницы машин, пытаясь забыть, в какой кошмар превратил мою жизнь С.
Но наконец всё же сдаюсь, так как один вопрос буквально жжёт мне губы.
– Как вы узнали?
С. смотрит на меня удивлённо, он уже привык к моему молчанию.
– Узнали что, Мила?
Я резко оборачиваюсь к нему.
– Перестаньте уже совать «Милу» в каждую фразу! Как будто мы с вами приятели или вы симпатизируете мне! Это ещё невыносимее, чем всё остальное!
Он отворачивается и снова начинает смотреть на ночной город. В свете плывущих мимо фонарей я вижу его ухоженные руки, прямую спину, правильные черты лица, блеск тёмных глаз. Демон, прячущийся за идеальной внешностью.
– Хорошо, – говорит он.
– А теперь отвечайте: когда вы узнали это обо мне?
– О вашей способности к ментальной манипуляции, вы хотите сказать?
– Называйте это как угодно. И я тоже буду называть как хочу.
– Мы знаем о вашем даре с тех пор, как вы начали сознательно им пользоваться. То есть с детского сада.
Его ответ пугает меня.
– Какая чушь! В возрасте четырёх лет…
– Вы уже тогда были изгоем и защищались доступным вам способом. Как любой ребёнок.
С. даёт мне время переварить сказанное.
– Другие убегали или дрались. А вы входили в чужой мозг и диктовали людям свои мысли. Только и всего.
– Ага, только и всего, – бормочу я. – По-вашему, нет ничего естественнее для девочки, которая хочет защитить себя?
– Иногда.
– Но вы так и не сказали, откуда узнали об этом.
– Из вашего дошкольного досье, – уклончиво отвечает он.
Я понимаю, что большего не добьюсь. И на этот раз смотрю С. прямо в глаза:
– А что будет дальше?
– Я свяжусь с вами насчёт следующего задания.
– Когда?
– Когда леди А. сочтёт, что вам пора приступить к исполнению обязанностей.
– Обязанностей? Но я не подписывала контракт!
– Это джентльменское соглашение, Мила. Мы доверяем вам. Поэтому…
Озадаченная, я жду продолжения.
– …и вы должны доверять нам.
– Обожаю ваше чувство юмора.
Мы поворачиваем, и я узнаю фешенебельные здания своего района. Впервые в жизни радуюсь, возвращаясь домой. Ещё немного, и я буду готова даже броситься в объятия отца.
Бесшумно скользнув вдоль тротуара, машина останавливается. Выключается блокиратор двери, и я тут же ставлю ногу на асфальт, чтобы быть уверенной, что меня выпустят.
– А после этого… задания – что будет?
– Несомненно, другие задания. Это решит леди А.
А вдруг она когда-нибудь решит, что я уже бесполезна и от меня пора избавиться? Словно в ответ на мою невысказанную тревогу, С. произносит:
– После вашего последнего задания вы станете героиней. А потом будете жить спокойно и в великолепных условиях.
– Да мне плевать на ваши великолепные условия. Я бы хотела никогда вас не встречать. И забыть как можно скорее.
– Но не прямо сейчас. Позже – пожалуйста, если хотите.
– Хочу. Очень. Правда.
– Ожидая приказа, не думайте об этом. Живите как обычно.
– Конечно. Ничего не произошло. Вас больше не существует. Вы умеете притворяться мёртвым, может, вы и сейчас просто испаритесь, нет?
Я хочу выйти, но С. удерживает меня. Его рука крепка и при этом словно обволакивает мои пальцы. В других обстоятельствах это было бы даже приятно. Но здесь и сейчас его прикосновение кажется омерзительным.
– Разумеется, – говорит он, – вы никому не расскажете о нас и о нашей договорённости. Я уверен, вам не составит труда сохранить этот маленький секрет. Ведь вы годами скрывали ото всех свою экстраординарную способность.
– Оставьте меня.
– Я настаиваю. Вы будете спокойно жить. Ходить на уроки. Видеться с друзьями. Кстати, можете без боязни снова наведываться в «Dutch». Обещаю, там никто не вспомнит о нашей встрече. Но не покидайте Центр ни под каким предлогом. Считайте, что таков приказ
