Читать онлайн Красное сафари на Желтого Льва - Татьяна Эмильевна Тайганова
В нашей электронной библиотеке можно бесплатно читать книгу Красное сафари на Желтого Льва - Татьяна Эмильевна Тайганова полная версия. Жанр: Научная фантастика. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст книги на мобильном телефоне, планшете или ПК без регистрации и СМС подтверждения - knizhkionline.com.
- Автор: Татьяна Эмильевна Тайганова
- Жанр: Научная фантастика
- Дата добавления: 12 сентябрь 2024
- Количество просмотров: 16
- Страниц: 14
Читать книгу бесплатно «Красное сафари на Желтого Льва - Татьяна Эмильевна Тайганова». Краткое содержание книги:
Повесть-антиутопия рассказывающая о том, как постепенно, поколение за поколением, жителей Мегаполиса лишают индивидуальности, превращают в живые послушные машины. Под лозунгами "Благо общества — благо каждого", "Мы едины — мы непобедимы" и "Каждый обязан желать того, что хочет для него Государство" осуществляется тотальный контроль над поступками людей, который перерастает в контроль их мыслей и эмоций. Но всегда находятся Нетакие — люди, верящие в чудо и не жалающие подчиняться установленному порядку… Но это только один из смысловых пластов повести — самый очевидный, лежащий на поверхности…
Шрифт:
Закладка:
Татьяна Тайганова
Красное сафари на Желтого Льва
(Истории из мусорного ящика)
Конец
…он горячим прыжком лег посреди и грива слилась с иссушенной травой а спина с солнцем и мир желт и желты глаза даже если закрыть и это саванна и он будет ждать там тысячу и тысячу лет пока навстречу не взлетит такая же как он желтая молния и одиночество кончится…
* * *
Лев услышал, как пуста под ним мгла, и понял, что подобных ему больше нет.
Он оглянулся, чтобы увидеть, кто так бездонно молчит позади.
Позади высыхал отставший след.
Лапы затосковали по шорохам, и Лев обрадовался своей тоске:
— Меня еще много. На мне живут Лапы, Грива и Хвост. И Кисточка на конце меня. Я буду им себя говорить и не стану один.
И Лев объяснил своим Лапам:
— Надо идти.
Лапы промолчали. Он понял тяжкую в них усталость.
— Надо, — попросил Лев, и Лапы взмахнули длинное тело в тьму без запахов, звуков и цвета.
* * *
…и если молния не вспыхнет в зрачках и не протянет рядом длинного безгривого тела и маленькие Желтые не продолжат рода и вплотную подступит Никогда оставив ему лишь жарко пахнущий мир ветер трав и солнце льющее масло вдоль шкуры…
Позади, если бежать далеко-далеко в память, остались планеты, перенасыщенные прямыми углами. Кристаллизуясь ими в единое, там пытались быть люди. Но среди людей не нашлось Желтой Саванны для Желтого Льва.
— Я устал, — сказал себе Желтый Лев. — Но и для смерти нужна опора. Здесь негде остановиться или упасть.
Тело отозвалось, согласно дрогнув Хвостом.
Но Лапы не согласились, что смерть правильнее пути. Даже если ищешь Саванну так долго, что помнишь о ней только желтое.
…он останется ждать посреди родившей его земли хотя бы для того чтобы в ней не закончилась вера…
— Я ищу желтое, — повторил себе Лев, чтобы не заблудиться в поисках родины.
Он искал так давно, что остался последним. Он шел из тьмы через тьму. Острая звездная пыль стирала с лап шорохи и шаги.
1
Голос доброжелательного механизма: ОСТАТКИНО. КОНЕЧНАЯ.
Приезжий шагнул в рекламный пожар. На спину взбежали сполохи. Штормило рекламу:
"Все сущее и насущное — от Единой Теории Поля до полей теорий — приобретайте в ТОРГОВОМ ЦЕНТРЕ ВСЕЛЕННОЙ!"
"В Нуль-Т-Переходе возможно все — от бумажных трусиков до свежего пучка нейтрино! ЖДЕМ ТВОЮ ВАЛЮТУ, ПРОХОЖИЙ!"
"ГРАЖДАНИН! И ты можешь управлять государством! КАРАТЭ-ДО, КУН-ФУ, У-КУ-ШУ обеспечат безопасность в Конгрессе! Ты научишься легко переключаться на любую платформу!"
В Остаткине бывает стиральный порошок, напомнил себе Приезжий.
Про порошок небо умолчало.
СТОЙ!
Вздрогнув, Приезжий затонул испуганным взглядом в гигантском восклицательном знаке, предчувствуя, что точка обрушится на голову. Сверху разъяснили:
"На начальных ПОТРЕБИТЕЛЬСКИХ КУРСАХ тебя научат отличать артишоки от антрекота и доступно объяснят разницу между траверсом и каперсами. ШИРОКОЕ ПОТРЕБЛЕНИЕ — ПРИЗНАК ШИРОКИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ!"
— Спасибо, — пробормотал Приезжий.
Сквозь шрифтовые просветы обозначился шпиль — Пресс-Башня царапала лоб незримому солнцу.
Воды бы… Приезжий покосился вверх — возможно, за шрифтами толкутся дойные тучи, хлеща ливнем по хребтам букв, буквы шипят, испаряя, а над человечеством — многоцветная сушь, потому что и слово, и небо терзает жажда.
Реклама сдвинула полосы:
КУПИ СМЫСЛ ЖИЗНИ!
Тучи устарели, понял человек.
Поперек СМЫСЛА промчались неровно рубленные черные буквы:
"СВЕРХРАЗУМНЫЕ! Млечный Путь засорен свалками! Русло продано за кордон для добычи нефти!"
Воздух над Приезжим потемнел.
— Прорвались-таки! И в прессу! — удивились рядом громко, но безлико. Перед обменным киоском слиплась в монолит очередь. Приезжий придвинул себя к жаждущим. За спиной тут же жарко наросло чужими животами. Голос без лица удовлетворенно хрипнул: — Сюда-то уж не проскочат!
— Кто? — не понял Приезжий, но небо торопилось высказаться:
"Голосуйте против проекта поворота Млечного пути вспять! СПАСАЙТЕ ПРАМАТЕРЬ ЦИВИЛИЗАЦИЙ!"
Реклама, испепеляя незаконное, заморгала молниями, скрутив осколки гласных и несогласных в черный фейерверк.
Я не спрашивать, я — за порошком, одернул себя Приезжий.
— Обменить бы мне — здесь, сынок? — просительно заглянула снизу старушонка, готовая запричитать от усталости. Запахло потными неимущими медяками.
Он пропустил вперед, сдвинувшись в единственную около урны короткую тень — хотелось охладить хотя бы ботинки. По ботинкам мчались цветные тени неба. Наэлектризовавшиеся шнурки шевельнулись и, покачавшись, встали дыбом.
Рядом замерла внезапная пара "саламандр". У "саламандр" не качалось. Он, удивляясь, медленно рассмотрел чужое качество.
— Отец, — определили ему статус, — чего ищем? Меняешь? Медяки или карточки? В чем потребность?
— Порошка бы, — поддался Приезжий. — Жене стирать нечем.
— Боны? Валюта? Покажь, что имеешь… Не-е, отец, потребности не по возможностям. Такое не беру, извиняй. — Прежде чем уйти в поиск, "саламандры" чуть помялись и предложили: — По дешевке могу Дыру. Черную.
— Своих хватает, — буркнули в ответ.
"Саламандры" сгинули, оставив потребности смотреть в то место, где только что стояло.
Досаду Приезжий сплюнул в урну. Вздохнув жерлом, та зачмокала и выплюнула. Пуговица. Уровень жизни озадачивал: на Окраинах такого не имелось. Урн не было вовсе, а мусор вышвыривался на орбиты и прессовался в спутники, из-за которых созвездия уже давно правильно не распознавались.
Хотелось пить.
Приезжий повертел еще теплую пуговицу и швырнул обратно в жерло, оттуда с готовностью плеснуло газировкой в лицо и с опозданием прохрипело стаканом.
Сервис, однако, удивился Приезжий.
Заляпанное, немытое стекло помедлило на краю и звякнуло назад, завершившись еще одной кривой пуговицей. Он насчитал семь дырок.
И тут барахлит, не без удовлетворения расстроился он.
Туго взвыло под ногами густое гудение, отзываясь в сердце микроскопической навязчивой вибрацией.
Что бы могло — так занудно?..
Он оглянулся — очередь массивно молчала. Из-за киоска вывернулся Проспект, просвистел над головой и запульсировал около. По обеим сторонам Проспекта двигались в противоположные бесконечности две толпы из безмолвных фигур впритирку. Меж потоков взвизгивали скоростями три транспортных яруса, трассируя в двенадцати временах и четырех измерениях. Среди фигур возвышались памятники. Каждый поток шагал в одну общую ногу, медленно сдвигая монументы в перспективу.
От вибрации заныло в ступнях. Шнурки обезумели. По коленям поползла внезапная тоска. Захотелось выброситься из обуви, чтобы бежать, а он смотрел и смотрел — на обессиленные общим движением плечи туда и плечи обратно.
Хлестнуло вдоль тела жесткое нечто, обменный