Шрифт:
Закладка:
Поддержка Ингвара, которая слышалась в голосах его людей, на короткий момент сбила Хьятви с толку. Он отвлекся, дернул головой, пытаясь высмотреть «предателей», и в этот миг Ингвар сделал выпад. Он попал в цель, но, увы, лезвие лишь скользнуло по металлу доспехов, не причинив брату вреда.
Хьятви ответил молниеносной атакой, но тоже добился немногого — клинок прошел между боком и подмышкой Ингвара. Тот воспользовался этим, попытавшись вырвать оружие из рук противника, однако старший сын конунга держал меч крепко. На секунду бойцы разошлись, обменялись злыми взглядами — и вновь сцепились в яростной схватке.
В толпе раздались восторженные вопли. Больше братья не расходились дальше чем на шаг, ожесточенно лупя друг по другу клинками. Оба дрались так, будто слепота им ничем не мешает. Лязг стоял страшный, хотя большинство ударов все еще не приносили какого-то ощутимого результата — противники предсказывали вражеские действия и легко уходили от действительно смертельных атак. Но чем больше шума — тем восторженнее становились крики зрителей.
Наконец, Хьятви с ревом рубанул по ноге Ингвара. Ремень, удерживающий щиток, лопнул, деталь доспеха съехала в сторону. На разорванной штанине проступила кровь.
Не выдержав ее вида, я отвернулась. Рана не была серьезной, Ингвара лишь оцарапало, но мне вдруг стало невыносимо жарко и душно, и вовсе не потому, что близился полдень, а вокруг тесно стояли вспотевшие мужчины.
Первая пролившаяся кровь принадлежала Ингвару. Я не была суеверной, но черт побери, какое же это дурное предзнаменование!
— Тише, — Баэс положил мне руку на плечо. Второй он все еще держал арбалет, из-за чего артеннатцы держались поодаль и бросали на шпиона хмурые взгляды. А я была так увлечена боем, что даже не заметила, как он подошел. — Ингвар может лучше.
— Ты правда так думаешь или пытаешься меня успокоить?
— Нас обоих, если уж на то пошло, — пробормотал «птичка», чем поверг меня в еще большее уныние. — Этот хитрый ублюдок даже с похмелья может двигаться раза в два быстрее, и он далеко не исчерпал все свои финты. Варианта два: либо он такой медленный, потому что беспробудно пил неделю, а мы оба знаем, что это не так, либо он прикидывается, чтобы вымотать Хьятви, а потом его быстро добить.
Я все же приободрилась.
— С третьей стороны, — продолжал бормотать Баэс, — если они росли вместе, старший брат должен знать все его финты, так? Тогда в чем смысл этого обмана…
Застонав, я повернулась обратно к кругу. Уж лучше самой делать выводы о том, что вижу.
На краю зрения внезапно мелькнуло что-то знакомое. Не на корабле — на причале. Я сдвинулась к борту и провела взглядом по зевакам, которые наседали на грузного северянина, никого не подпускавшего к трапу, но не заметила ничего подозрительного. Вернее, ничего такого, на что в самом деле стоило бы обратить внимание, потому что затеявшаяся ругань, в общем-то, была делом обыкновенным для портового люда.
Однако червячок тревоги из груди уходить не хотел. Некстати вспомнились слова Хейса о том, что я о чем-то забыла. Теперь я, облизывая пересохшие губы, смотрела то на братьев, сцепившихся в круге, то на причал, теряясь, за чем важнее следить.
В конце концов бой перетянул внимание на себя. На берегу пока ничего не происходило, а схватка на палубе, напротив, набирала обороты.
Когда я вновь протиснулась в первый ряд, доспехи Хьятви приобрели пару свежих вмятин, а щит был иссечен так, что стало не разобрать изображенный на нем герб. Ингвар набирал скорость и молотил по брату, как попавшая в ураган ветряная мельница. Тот еле успевал подставлять щит под удары и отступал все дальше и дальше к краю площадки. Старейшины вновь были вынуждены сдвинуться, чтобы не попасть в бешеную мясорубку.
Теперь в поддержку Ингвара раздавалось больше криков — северяне оценили его силу. Похоже, их не заботило то, что Хьятви может припомнить это, если победит. Но даже так — голосов, выкрикивающих имя младшего сына конунга, было маловато.
В это время шум у причала усиливался. Я с замиранием сердца следила за тем, как сражается Ингвар, но вздрогнула, когда оттуда донеслись возмущенные возгласы.
Северянин у трапа наотрез отказывался пускать на корабль какого-то эльфа. Тот орал, что у него срочное дело к его командиру — Хьятви Одноглазому, а воин невозмутимо отвечал, что еще вопрос, кто через минуту будет его командиром, поэтому не убраться ли наглой ушастой морде в отхожую яму, где ей самое место. Даже если эта морда — самый лучший наемник всего Мараиса.
Лортанаэль Удавка, эльф, которого Хьятви однажды уже натравил на брата, — вот кого я мельком заметила в толпе, но не вспомнила. Он вполне мог напасть на Ингвара, если тот выживет в священном бою. Официально Хьятви тут будет совершенно ни при чем — всё выставят так, будто эльф мстил за давний проигрыш.
Скрипнув зубами, я все же принялась проталкиваться обратно, к борту. Вне зависимости от исхода боя от меня будет больше пользы там, где я смогу защитить Ингвара от неожиданного нападения. А для этого нужен широкий обзор.
Я без стеснения забралась на планширь, придерживаясь за туго натянутый канат. Северяне по соседству тут же наградили меня званием наглой девки, но я проигнорировала оскорбления. В любом случае дальше слов дело не зашло — моряки решили, что я просто пытаюсь найти местечко, откуда лучше видно бой. Сами они поступали точно так же — чтобы не упустить детали драки, мужчины битком набились в «воронье гнездо» и облепили все мачты не хуже обезьян. Все взгляды были прикованы к кругу, в котором Хьятви наконец-то вырвался из глухой обороны и смог пару раз достать Ингвара клинком. Никому не было дела до того, что я смотрю в другую сторону.
Вот только Удавка, ничего не добившись от грузного северянина, обложил того трехэтажным эльфийским матом, отошел и присел на обочине, намереваясь дождаться там конца боя. Наемник и не пытался скрываться. Скорее всего,
