А из углов комнаты начали выходить темные силуэты. Монстры. Точно такие же, которые атаковали город. Жуткие, сгорбленные, высокие, и каждый не отрывал взгляда от нас.

— В атаку. — хитро улыбаясь, приказала Лилиат.

И тут начался хаос…

Монстры ринулись в нашу сторону. Нерити натянула стрелу на лук и выстрелила. Стрела сильно врезалась одной твари в лоб, и тот замертво упал. Нефрит, крепко сжимая мечи, кинулся в атаку. Быстро, молниеносно, словно слившись с самим порывом ветра, он начал мощно ударять чудовищ, рассекая им конечности. Выпад. Удар. Снова выпад. Снова удар. Уворачивался грациозно. Много крови врезалось в его одежду, падало ему на лицо. И сколько криков раздавалось вокруг него, сколько кусков плоти падало на пол благодаря ему… Белые волосы, повторяя движения, метались по сторонам, но даже не отвлекали его. Взгляд ярких зеленых глаз замечал только противников, и лезвия мечей тотчас пронзали их плоть.

Милослава вместе с Арнольдом затащили тело Наташи за статую и спрятали девушку там.

Галактион взмахнул кнутом и кинулся к Нефриту. Их дуэт мощно сражался, оборонялся, кнут и мечи сильными ударами разрубали чудовищ, нападающих на них. Арнольд побежал на подмогу, пытался выпускать свои защитные щиты, но от сильного волнения сверхспособности его сегодня подводили.

Наблюдая за ними, Лилиат хохотала без умолку, и я, решив этим воспользоваться, подкрался к девушке и, схватив ее за ногу, потянул на себя. С громким криком, не ожидая подобного, она упала прямо на меня, и мы покатились по полу. Мои руки от испуга неосознанно крепко сжали ее за плечи. Переворачиваясь круговоротом, мы врезались в стену, и картина, висящая сверху, угрожающе зашаталась, грозя упасть прямо на нас.

Лилиат оказалась сверху. Посмотрев на нее, я вспомнил, какие чувства охватили меня, когда увидел ее первый раз, в магазине, который она уничтожила, не моргнув глазом. Тогда я сначала подумал, что это Беатрис, и даже назвал ее имя. Но эта незнакомка была другой. Очень красивая… слишком опасно красивая.

Слишком опасная…

Что же связывает тебя с Беатрис, Лилиат? Почему у вас схожие гены?

Лилиат, усмехнувшись, сжала меня за горло.

— Теперь, пухляш, мы с тобой тет-а-тет… — будто радуясь, прошептала она и наклонилась ко мне так медленно и нежно, будто собиралась поцеловать.

— Ненадолго. — улыбнулся ей я.

Крепко сжав ее за талию, я оттолкнул ее от себя, перевернул и оказался сверху. Сильно сжал ногами ее бока, не давая такой хрупкой с виду девушке пошевелиться. Она лежала надо мной все такая же коварно красивая и продолжающая широко улыбаться.

— Ну и зачем ты сказал, что я не заслуживаю ни любви, ни дружбы?.. — нежно прошептала она, и ее голос звучал настолько приторно, будто ласкающими движениями скользил по рукам.

Химера…

— Потому что так оно и есть. — слишком спокойно и убийственно сказал я, плотно прижимая ее к полу, стараясь впечатать ее, напрягая каждый мускул тела.

И сейчас я заметил, что она не сопротивлялась. Смотрела на меня точно такими же невинными глазами, как у Беатрис, и в них читалась… грусть?

— Не, ну объясни. — спокойно потребовала она, и вся эта приторность вдруг пропала.

— Тебя так сильно задели эти слова? — сдвинул я брови.

— Меня любит отец. — бесстрастно сказала Лилиат. — Для меня это самое главное.

Я усмехнулся, грубо прижимая ее к полу.

— Он никого не любит, кроме себя. А тебя, глупая, лишь использует.

Крепко сдавливая одной рукой ее запястья, свободной рукой я аккуратно полез за кинжалом, который вчера выдал мне Галактион после тренировки. Не думал, что он пригодится мне именно при таких обстоятельствах…

— Ты ошибаешься. — прошипела Лилиат. — Ты не знаешь мою семью.

— Очень хорошо знаю. — улыбнулся я и вытянул вперед кинжал. Лезвие опасно блеснуло в моих руках. Лилиат равнодушно смотрела на него. — Твоего деда знаю. Твоего отца. И твоего дружка.

— Какого дружка? — не поняла девушка.

Острым концом лезвия я приподнял ей подбородок и тихо сказал:

— Арктура.

Лилиат яростно покраснела и крикнула:

— Он мне не дружок!

Внезапно она свирепо оттолкнула меня. Я ударился затылком о стену. Кинжал выпал из рук и со звоном покатился по полу.

Лилиат прокричала мне в лицо:

— Ничего ты, пухляш, не знаешь ни про меня, ни про мою семью!

И с этим криком она улетела от меня, оставив совершенно сбитым с толку.

Я что, реально задел ее?

Она даже не взяла мой кинжал, чтобы перерезать мне горло.

И сейчас я пожалел, что не сделал это раньше. Такой шанс потерял…

Но зато задел чувства этой химере. А это уже чего-то стоит. Значит, она не каменная пустая машина для убийств. Возможно, внутри нее что-то скрывается, но сильная преданная любовь к Гардосу не дает этим чувствам освободиться.

* * *

В этом хаосе битвы, когда зал пронзил мощный выброс энергии, растолкав всех друг от друга, Милослава сильно упала и повредила коленку. А Арнольд среди монстров заметил одну тварь, которая несколько дней мучала его по ночам. Бывшая подружка, которая плелась за ним хвостиком по коридорам школы и рассказывала все сплетни. Которая в тайне была в него влюблена, и с которой он недолго встречался. Блэр Веймар. Точнее перевоплощенная Блэр Веймар. Уродливая горгулья с кожаными крыльями, которую он считал мертвой, но она, почему-то, выжила.

Но монстр пока не заметил старого друга, сражаясь в дуэли с Нефритом. Обессиленный Арнольд упал коленками на пол. Он видел, как безупречно дрались Нефрит и Галактион, и почувствовал на секунду вспышку зависти, которая его напугала своей сутью. Нашел время для зависти… Сейчас нужно бороться за свою жизнь и жизнь друзей…

Он думал помочь Нефриту, напасть на Блэр сзади и свернуть ей шею. Эти мысли придали сил. Поднявшись, он направился к ним, но один крик, промчавшийся откуда-то эхом, пронзил его до самого сердца и задел старое чувство, которое он заткнул несколькими днями ранее.

— Арнольд!

— Барбара? — он удивленно обернулся и увидел ее.

Свою сестру-близняшку.

Он боялся, что с ней что-то случилось и уже не верил в то, что ее увидит. Он винил себя в ее смерти и с сильным мучением заткнул голос совести, мучавший его по ночам.

Но Барбара была жива…

Девушка бежала к нему, а он смотрел только на нее, не замечая в этом хаосе никого. Только она одна была центром его мира.

Смотря на нее, он забыл обо всем. О том, что вокруг него разгоралась сумасшедшая битва, и пол полностью омыт кровью.