-Что?? Как?? Кто… кто ты??

-Кто я?? Кто я??! Я – вечный раб и слуга Инфехиса! С помощью магического кинжала, я впустил крайне неприятный яд тебе под кожу. Да, яд действует долго, но результат того стоит!

Маахис потянулся к Фадарке, сжимая ладонь в кулак и попутно, пытаясь что-то проговорить, но не успел. Его тело расслабилось, кулак разжался, а изо рта вылез последний тихий вздох. Ужасный яд добил Маахиса.

Фадарка, глядя, на мертвое тело, широко улыбнулся. Убийца склонился над поверженной жертвой, смерти которой, пришлось ждать так долго и открыл рот. Изо рта же, вылетел рой мух, налетевших на труп и набросившихся на мертвечину и начавших пожирать еще теплое тельце.

Глава 64 Очищение революции

Вокруг белого дворца собралась огромная толпа. Конелюды, с факелами, вилами и прочим оружием в руках, кричали лозунги против Ксеронея, вступали в стычки с частью военных, не пожелавших участвовать в мятеже, коя, постепенно, отказывалась от боя, переходя на сторону протестующих.

В какой-то момент, ворота дворца рухнули, под градом ударов бунтовщиков, впуская поток народа, под предводительством Езика, Икима и Иогора в замок. Там завязались новые стычки с солдатами Ксеронея. В дворцовых коридорах, реками полилась кровь конелюдов, убиваемых конелюдами. Группы восставших прорывались все глубже и глубже, постепенно сокрушая защитников, многие из которых, в ходе боев, примкнули к противникам Ксеронея.

Одной из таких групп руководил и Език. Он вел своих конелюдов за собой. Отряды под его командованием, вошли в одну из зал, где им случилось встретиться со стражниками, под командованием Муаса Асави.

-Брат! – воскликнул Език.

-Не смей меня так называть! – злобно огрызнулся Муас. – Ты предал наше восстание! Ты предал народ! Ты устроил эту бойню, в которой конелюд вынужден убивать конелюда!

-Нет, Муас, я не предавал восстание, это сделал Ксероней! Он возжелал власти, забыв о народе!

-Заткнись негодяй!

-Муас, прошу, подумай!

-Мне не о чем думать!

-Муас…

-Сложите оружие мерзкие предатели-братоубийцы и будете помилованы! Иначе вас ждет смерть!

-Никогда!

-Очень жаль.

Солдаты Муаса бросились в бой против солдат и горожан Езика. Зала была небольшая, посему, выстроиться в какое-то подобие строя, не получилось ни у атакующих, ни у нападающих, из-за чего бой, быстро превратился в свалку, в мясорубку. При этом, из всей бойни, выделились два конелюда – Муас и Език, вступившие в ожесточенный поединок друг с другом.

Език активно напирал на Муаса, нанося по тому удар за ударом. Старший же брат, парируя летящие в него удары, своими хопешем и щитом, хоть и сам иногда бил в ответ, но, по большей части, защищался, отступая. Так, в бою, Език выдавил Муаса на балкон, продолжая держать того под сильным натиском.

В какой-то момент, младшему брату удалось разрубить щит старшего. Казалось, победа уже за Езиком, но тут, Муас нанес тому крайне болезненный пинок ногой в колено. Послышался хруст. Конечность Езика сломалась и сам Език упал, выронив оружие. В этот момент, Муас занес над Езиком хопеш и бросив на побежденного испепеляющий взгляд, грозно произнес:

-Все кончено, предатель!

-Муас, - заговорил Език. – неужели, ты, действительно, хочешь меня убить?? Неужели, брат?? Неужели??

-Еще как хочу! Хочу убить предателя!

-Глупец! Ксероней ослепил тебя!

-Закрой рот, подлец! Ты мне не брат и тебя ждет смерть за предательство!

-Ты сошел с ума! Вспомни, когда-то, ты обещал защищать меня, всегда. Видимо что-то изменилось, раз ты отрекся от меня. Убей, покончим с этим!

Език зажмурился, готовясь к концу. Муас замахнулся, но не нанес удар. Рука его задрожала, ладонь расслабилась и хопеш упал на пол. Език открыл глаза и увидел, что Муас, смотря на него, плачет.

-Ты… ты прав, брат… - тихо произнес Муас. – я должен был тебя защищать, а вместо этого…

-Все хорошо брат, - заявил Език. - все еще можно исправить, я прощу тебя, прощу за все.

-Я сломал тебе колено и только что чуть не убил…

-Забудь об этом! Я не держу на тебя зла и прощаю за все. Все еще можно исправить!

-Нет… уже ничего не исправить. Даже если ты простишь меня, я не прощу себя…

-Глупости, Муас!

-Нет… я виноват.

-Неважно! Неважно!

-Ты даже не представляешь, насколько важно…

-Муас…

После этих слов, старший брат Езика развернулся подошел к краю балкона и под просьбы брата остановиться, спрыгнул. Ужаснувшийся Език громко закричал, увидев это и принялся пытаться встать со сломанной ногой.

С трудом, опираясь на перила балкона, ему все же удалось подняться и, встав на здоровую ногу, Език посмотрел вниз, туда куда спрыгнул Муас. Увидев же, мертвое тело брата, лежащее под стенами белого дворца, в луже крови, Език ощутил в душе невероятно болезненный разрывающий душу водоворот из мучительно ярких эмоций, закрутившийся в его теле и раздирающий нутро на части. Казалось, что сердце Езика захлебнется, утопая в крови.

В это же время, конелюды Езика, оказавшись в большинстве, смогли победить в бою группу защитников дворца, которой и командовал Муас. Двое конелюдов подбежали к хромающему Езику, дабы оказать тому помощь. Из куска деревянного кресла, расположенного в зале, Езику сделали шину для ноги и забинтовали ее куском одежды. Передвигался же Език, держась за плечо одного из боевых товарищей, не способный встать на обе ноги. Но физическое увечье, терзало его многократно слабее, практически не ощутимо, по сравнению с увечьем душевным.

Бои продолжались и очень скоро, белый дворец полностью лишился защитников. Кто-то был убит либо тяжело ранен, кто перешел на сторону восставших, кто просто дезертировал. Так или иначе, бунтовщики победили. Ксероней и Колиф были взяты в плен. Език стал новым главой конелюдского государства, но пообещал организовать проведение скорейших выборов нового повелителя и установление нового демократического строя у конелюдов.

Встал вопрос: как быть с плененными Ксеронеем и Колифом. Были предложения казнить их. Некоторые говорили, что следует лишь отстранить их от дел политических. Кто-то предлагал выгнать из города. Были даже те, кто желали сохранить за этими конелюдами какие-нибудь посты, дабы те продолжали принимать участие в управлении государством.

Последним слово взял Език. Он был уверен, что сохранить Ксеронею пост – невозможно, ибо после его писем, приказов, арестов лжи и манипуляций, не следует верить такому конелюду. Можно было бы просто изгнать Ксеронея, либо посадить, но и это было бы крайне рискованно, ибо Ксероней, вполне