– Это не предательство, а соблюдение государственных интересов, – смиренно ответил лорд Оуск. – Сестре фомора мы скажем, что ее брат геройски пал в битве. Усыпим ее бдительность и захватим на пиру. Она останется в заложницах, чтобы фоморы не устроили набег. Немед был самым сильным предводителем фоморов за последние двадцать лет. Он умел их объединить, вести за собой, словно настоящую армию. Он был опасен. Глупо избавиться только от одного врага, когда можно убить двух птиц одним камнем.

В кабинете повисло молчание. Красный в гневе прошелся туда-сюда по мягкому ковру.

– Но это же черная измена! – наконец бросил он. – Деяние, недостойное чести лордов и короля! Я дал Немеду и его сестре слово!

– Если бы Немед не совершил этой попытки к бегству, – кротко заметил Оуск, по-прежнему не поднимая глаз, – то вам пришлось бы отдать фоморам золото из клада Кондлы.

Вздрогнув, Красный застыл на месте. Его глаза сверкнули, по телу прошла чуть заметная дрожь. Он тоже опустил голову и замолчал.

– Какая жалость, что Немед выбрал путь предательства и бегства, – наконец тихо произнес Ворон. – Фоморы и впрямь не умеют держать слово. Готовьтесь к пиру, а заодно позаботьтесь, чтобы Айфе на нем присутствовала в качестве… почетной гостьи.

Лорд Оуск низко поклонился и покинул кабинет. Красный сжал кулаки и громко застонал. Его дрожащая рука нащупала и крепко стиснула ожерелье под рубахой из тонкого шелка.

* * *

Корабли фоморов подошли к городу, но в гавань вошел только один. На его носу стояла Айфе, и ее волосы серебром сияли на ярком солнце.

Спустили лодку, и Айфе снова встала на нос, выискивая среди встречающих золотую гриву брата. Но Немеда среди встречавших не было. Зато впереди всех стоял Красный Ворон и ласково ей улыбался, протягивая на вытянутых руках венок из роз.

Лодка ударилась о причал, и Айфе ловко выпрыгнула. – Приветствую тебя, отважная воительница, – торжественно произнес Красный. – Брес разбит, и помощь фоморов в этой войне неоценима.

– А, какая там помощь, – отмахнулась Айфе. Всего-то дел, потрепали их вислобрюхие галеры. Где мой брат? Где Немед? И где ваш король?

– Позволь сначала увенчать тебя как союзницу, а потом проводить во дворец.

Недовольно скривив лицо, фоморка позволила возложить венок себе на голову. Красный повел ее по расстеленным коврам.

– Что касается короля Кулена, – начал он. – То, к сожалению, вынужден тебе сообщить, что он скончался. Причем еще до битвы. Поехал с твоим братом на охоту, простудился там на ночевке в горах и пал жертвой лихорадки.

– Сухопутный дурачок, куда ему было угнаться за такой двужильной скотиной, как Немед, – проворчала Айфе. – А наш-то расстроился? Пьет, небось, сидит? Или валяется в луже в обнимку со свиньей?

Тут они подошли ко дворцу, и началась пышная церемония встречи: заиграли трубы, запел хор, в воздух полетели цветы и зерно.

– Сегодня у нас пир, и я бы хотел предожить тебе почетное место за королевским столом, – с любезным поклоном сказал Красный.

– Так король же умер? – недоверчиво сощурилась Айфе.

– Да, но трон переходит к законному наследнику Приморья, Альпину. А я его регент.

– Неплохо устроился, – хихикнула Айфе, пихнув его в бок. – Ну ладно, пошли на этот ваш пир. Надеюсь, Не– мед туда же приползет, как услышит звон кубков. На это у него слух почище чем у собаки.

* * *

Столы накрыли в главном зале дворца. В распахнутые окна залетал морской ветер, освежая разгоряченные головы пирующих. Дикий сидел по правую руку от брата и щурился, разглядывая Айфе.

– Спорим, она тебе глаза выдерет, когда узнает, что ее братец уже с предками беседует? – усмехнулся он. – Взгляд у нее змеиный. Зови быстрее стражу, хватайте ее и тащите на виселицу.

– У меня другие планы, – ответил Красный, отпивая вина из своего кубка. – Дикие звери бывают полезны, если их приручить. Фоморы – лучшие моряки. Нам не помешает такой союзник.

– И как ты намерен с ней союзничать?

Красный многозначительно глянул на брата и протянул сладким голосом:

– Успешно и взаимоприятно.

Дикий покачал головой:

– Не тот случай. Ладно, как знаешь.

В начале пира шли здравницы за героев, отличившихся в битве. Как регент Приморья и будущий король Таумрата Красный щедро раздавал титулы и земли.

Потом настал черед поминать погибших. Красный встал с кресла и торжественно возгласил:

– Первым, за кого я хочу поднять кубок, станет наш союзник, отважный и прекрасный фомор Немед, героически павший в битве. Спи, друг, мы не забудем твоего подвига!

Айфе, которая как раз смеялась какой-то шутке соседа, поперхнулась вином. Алые брызги разлетелись по белой скатерти.

– Ты врешь! – завопила она, вскакивая на ноги и стискивая кулаки. – Где мой брат? Немед не мог погибнуть! Не мог!

Красный поставил кубок, обошел стол и остановился перед фоморкой.

– Мое горе почти так же сильно, как твое, – сказал он, приложив руку к сердцу. – Но битва была очень жестокой, и много достойных воинов пали в ней.

– Немед не стал бы сражаться за ваше вонючее королевство! – Айфе сорвалась на визг. – Он презирал войны на суше! Никогда бы он в такое не ввязался! Ты врешь, врешь!

Схватив со стола тарелку с жареными рябчиками, фоморка швырнула ее в Красного. Тот едва успел увернуться. По залу прокатился недовольный гул.

– Сочувствую твоей скорби, – повторил Красный, делая знак встрепенувшимся стражникам. – Но Немед решил проверить свою силу в этой легендарной битве.

– Где он, где тело? – брызжа слюной, выкрикнула Айфе.

– Пойдем, я провожу тебя.

Протянув фоморке руку, Красный ждал. Айфе выбралась из-за стола и с безумным взглядом прошипела:

– Веди!

* * *

Тело Немеда лежало на высоком ложе в убранстве из трав и цветов. По щекам Айфе рекой лились слезы, но лицо ее оставалось неподвижным.

– Я понимаю твою боль, но Немед сам выбрал свою судьбу, – тихо сказал Красный. – Мы похороним его со всеми подобающими почестями.

– Фоморов хоронят в море, – процедила Айфе. – Отдай мне тело, и мы уплывем.

– Как, сейчас? – взволновался Красный. – А как же пир? А как же золото, что я должен уплатить фоморам?

– Будь ты проклят вместе со своим золотом, и чтоб вы все подавились на том пиру, – прорычала Айфе. Это вы его убили! Потому что он слишком нравился вашему жалкому королю! Небось, и короля своего вы тоже сами извели!

– Ты делаешь слишком поспешные выводы, – скорбно произнес Красный. – Это от горя и усталости. Тебе надо прилечь.

– Что? Отдай мне брата, ты, говнюк, или ты у меня сам приляжешь – в могилу!