– Эйнли – честная девушка, и я проведу ее под омелой!

Дикий поджал губы. Лицо его стало злым, взгляд упрямым.

– Послушай, ты, глупый осел, – процедил он. – Ты уже воин и мужчина и должен отвечать за свои речи. Ты не посмеешь опозорить род Воронов, женившись на деревенской девке.

– Еще как посмею! – крикнул Младший. – Ты мне не отец и не Старший, чтобы указывать! У меня своя воля. – Я – глава рода, – прошипел Дикий. – Мы все делали то, что велела нам мать, во имя долга и чести! А ты собираешься опозорить ее память и Твердыню? Последний раз говорю – одумайся, сделай эту девку полюбовницей, а в жены возьми уладку!

– Нет.

– Тогда я вышвырну тебя вон и лишу всех прав наследования! – заревел Дикий, впадая в бешенство. – Тот, кто не считается с интересами рода, недостоин быть в роду! Убирайся прочь из Твердыни, щенок, и плоди своих ублюдков на соломе! Я не признаю твой брак с этой деревенской шлюхой!

Тут Младший кинулся на брата, и они сцепились в слепой ярости. На шум прибежали фении, и Воронов растащили.

– Я лишаю тебя прав на наследство отца! – орал Дикий, вырываясь. – Пошел вон, паскудник! Ты не лорд, не воин и не мужчина, ты тряпка, которой шлюхи себе задницу подтирают!

– А ты – сволочь и презренный предатель! – кричал в ответ Младший. – Не успела умереть мать, как ты возомнил себя господином всех земель и всех людей! Да кто ты такой, чтобы говорить мне о чести рода? Сколько крестьянок ты сам обесчестил, грязный развратник!

– Чтобы ноги твоей в Твердыне не было, убирайся вон сегодня же! – исходил пеной Дикий. – Забирай свою подстилку и проваливай!

Фении утащили его обратно в зал и заставили выпить огромный кубок вина, чтобы успокоить.

Младшего тоже отпустили. Он побежал на кухню, где Эйнли помогала готовить блюда для пира. Задыхающийся, с разбитым лицом, он перепугал всех женщин.

– Быстро! Мы уезжаем прямо сейчас! – Младший схватил девушку за руку.

– Что случилось? – испуганно спросила Эйнли.

– Ты едешь со мной или нет? – закричал в исступлении Младший.

Дочь кузнеца молча кивнула. Вместе они прошли в комнатку служанок, где она спала. Эйнли торопливо собрала в котомку свои скромные пожитки, и влюбленные побежали на конюшню.

Младший быстро заседлал своего коня, усадил в седло Эйнли, запрыгнул сам – и они понеслись прочь из Твердыни в холодную горную ночь.

* * *

Мрачный, как могильщик, Дикий сидел в одиночестве в своих покоях. Дверь без стука распахнулась, и вошел Коннла Волк.

– Там это, баба та выжила, – сообщил он.

– Какая?

– Которая наемница, Ильди зовут. Что с ней делать?

– Какого хрена вы ее не добили? – огрызнулся Дикий.

– Решил тебе сказать, мало ли, – пожал плечами Коннла.

– Как она выжила-то?

– А она ровно между кольев упала и застряла, прыснул Коннла. – Ребра все, небось, переломала. Орет и так ругается – мы все заслушались.

– Вот правду говорят, у наемников по девять жизней, а бабу вообще ничем не угробить, – проворчал Дикий. Ну, раз выжила, значит, на то высшая воля. Вытащите ее из ямы и посадите в застенок. Только дайте одеял и еды какой-нибудь сытной. Потом разберусь, что с ней делать. – Тебя сильно ругает подлым предателем, – ухмыльнулся Коннла.

– Можешь ей передать, что с предателями по– предательски и поступают, – буркнул Дикий.

Сверкнув зубами, Коннла исчез за дверью.

Дикий снова опустил взгляд в кубок, как вдруг занавеси у окна зашевелились, и из-за них выбралась Финела в длинной и теплой ночной рубашке.

– А это еще что? – грозно нахмурился Дикий. – Ты почему не спишь?

– Стану я спать, когда ты вернулся, – возмутилась Финела. – Ты ведь победил?

– Да.

– А голову Бреса ты мне привез?

Малышка грозно насупила брови, стараясь, чтобы вышло, как у Дикого. Ворон ухмыльнулся, и взгляд его немного потеплел.

– Привез-то привез, но выглядит она… некрасиво.

– Очень хорошо, мы выбросим ее в поганую яму, а потом поедем в Таумрат, да? – спросила Финела, забираясь к Дикому на колени.

– Хотел бы я знать, что опять делает эта распустеха Мэрид? – вздохнул Ворон.

– Известно что, – фыркнула девочка. – Ревет от радости, что ты вернулся, и бегает смотреть через дверь, как ты пируешь. А я из подушки и покрывала куклу сделала и укрыла, как будто это я лежу. А сама сбежала и тут спряталась.

Выслушав это признание, Дикий расхохотался.

– Кажется, я начинаю понимать, зачем люди детей заводят. С вами не соскучишься. Но завтра мы с тобой едем в Таумрат. Так что давай я отведу тебя в постель.

Взяв принцессу в охапку, он вышел из зала, спустился по длинной крутой лестнице и отправился в другое крыло замка.

Мэрид сидела и вязала в комнатке перед детской спальней. Когда распахнулась дверь и вошел Дикий со спящей Финелой на руках, она ахнула, уронила вязание и вскочила.

– А…а… – только и смогла выдавить девушка, указывая рукой на дверь.

– А там спит кукла из подушки и покрывала, – сообщил ей Дикий. – Внимательней надо за детьми приглядывать, а не о мужиках мечтать! На, забирай.

Он осторожно передал ей Финелу с рук на руки. Мэрид унесла малышку в спальню и устроила в постельке. А сама вернулась к Дикому.

Ничего не говоря, он схватил Мэрид, прижал к стене и поцеловал. Она застонала, потом обмякла, обвила его шею руками. Дикий целовал грубо, быстро, тянул за волосы, лапал, оставляя синяки.

Длилось это так долго, что у Мэрид ослабли колени и закружилась голова, она начала задыхаться. Тогда Дикий отпустил ее и сказал:

– Завтра мы уезжаем в Таумрат. Финелу я беру с собой. Там она и останется.

– А меня не возьмешь? – робко спросила Мэрид. – Кто-то же должен за ней присматривать?

– Надеюсь, Брес не всю тамошнюю знать перевешал, какие-нибудь фрейлины уцелели, найдется, кому за ней присмотреть. А ты не сказать чтоб хорошо справляешься со своими обязанностями.

Дикий прошелся по комнате, по привычке постукивая кулаком о кулак.

– Когда мы вернемся, я смогу выдать тебя за любого горного лорда, – продолжил он. – Золота у меня полно. Честь твоя при тебе. Если на то пошло, можно даже не за горного лорда, а за высокородного из Таумрата. Законной женой станешь.

– Я не хочу никого, кроме тебя, – прошептала Мэрид.

– Ты понимаешь, что теперь я не могу на тебе жениться? – рявкнул Дикий. – Я думал, что Красный или Гордый вернутся сюда и возглавят род! Тогда я мог бы провести тебя, незаконную дочь, под омелой! Но один погиб, а другой сядет на трон Таумрата! Я – хозяин Твердыни. Я должен взять жену из такого же знатного рода.