Сара с удивлением обнаружила, что кто-то прошелся огнетушителем внутри, чтобы остановить огонь. Страшно было представить себе, что делается на втором этаже, винтовая лестница прогорела в нескольких местах. Хезер нигде не было. Не исключено, «крестоносцы» снова схватили ее.

Сара вошла в гостевую комнату, ступая через обугленные обломки. Эта комната почти не пострадала, но все в ней пропиталось запахом горелого. Сара вернулась на кухню, промыла порез на плече, умыла лицо, вымыла руки. Теперь хоть можно на люди показаться, только куда отправиться, что делать, вот в чем вопрос.

Сара вышла к машине, открыла дверцу. И стоило ей сесть за руль, она чуть не разрыдалась. Только сейчас наступила разрядка после всех событий — и того, что случилось с «Лисьей тропой», и того, как Хезер кинулась на нее с ножом. Страшно подумать! Сара вцепилась в руль, взяла себя в руки; расслабляться нельзя, иначе — беда! Филип обнаружил что-то страшное в компьютерной записи Тодда — ведь это же сегодня, это может произойти очень скоро. Сара повернула ключ зажигания, направила машину полукругом аллеи к шоссе. Выехав на шоссе-3 и свернув на Фредериксбург, принялась мысленно взвешивать известные факты, предположения, гипотезы.

Оружие. Филип обнаружил склад в «Зубчатой вершине»; при бегстве из «Пика Штурман», их попросту обстреляли. Отец выстрелил себе в голову из своего любимого дробовика «пэрди», он до сих пор висит над камином в его уотергейтской квартире. Оружие. Насилие. Вооруженное нападение на «Лисью тропу». Подозрение Филипа: сегодня готовится какое-то вооруженное действие в связи с публичным выступлением Билли Карстерса. Что это? Покушение на президента? Нет, они его в грош не ставят. Гангстеры? Беспорядки? Вряд ли, не тот масштаб. «Бригада дьявола»? Какая-нибудь террористическая акция, которая призвана сыграть на руку «Десятому крестовому»? Может, и так… Но какая? Какая?

«Вашингтон». В кавычках. Это повторялось на экране дисплея. Ну и что? К чему относится? Памятник Вашингтону? Вашингтонский аэропорт? Вашингтонский городской транспорт? Вашингтонская полиция? Вашингтонова аллея? Вашингтонское судостроительство? «Вашингтон стар»? Вашингтонский стадион? Собор? Медицинский центр? Вашингтонская кольцевая дорога? Господи, гадать — не перегадать! Стоп… А если не надо гадать? Если это не часть, если это самостоятельное слово и ничего больше? Ну-ка, попробуем. То, что замышляется, произойдет в месте, именуемом «Вашингтон». Вариантов нет. Отель «Вашингтон»! Так, отлично, а почему именно там? Почему в отеле «Вашингтон»? Что там такое может быть? Чем он так знаменит, чем он известен-то?

И тут откуда ни возьмись в мозг вонзилась фраза из «Путеводителя по Соединенным Штатам» Стивена Бэрнбаума, который Сара и листала-то всего один раз, но, странное дело, что-то отложилось в памяти: «В рубрике «Достопримечательности городов» где-то между отелем «Люкс» и отелем «Тэбард» вклинилось описание «Вашингтона»: «Исключительно комфортабельный отель, но особая удача оказаться в нем в день парада по случаю вступления на пост президента Соединенных Штатов. Изумительный вид на Четырнадцатую улицу и Пенсильвания-авеню!»

Вот оно! Обрывки фактов, точно заряженные частички, притянуло друг к другу. И все с самого начала надежно и прочно встало на свои места. Теперь ясно: кто, как, что, где, когда и почему. Вплоть до ее собственной роли и роли Филипа во всей этой истории.

Сара бегло взглянула на часы. Половина восьмого, а ехать еще по крайней мере час, не меньше!

21

Мало-помалу действие дурмана проходило, в сознание Филипа стало проникать короткими вспышками все, что происходило вокруг. Сначала не было ничего, только бездонная, бархатная чернота и откуда-то издалека невнятные звуки голосов. Потом проблеск памяти, какое-то движение. Машина? Гул уличного движения, рычание автобуса под боком, густое облако выхлопных газов. Вой сирены, снова голоса, смутные очертания каких-то высоких белых зданий. Все остановилось, знакомые щелкающие и клацающие звуки: как в тумане, дверца открывается, его подхватывают вынося. Потом он сидит где-то, не в силах поднять головы. По мере того как сознание судорожно набирало силу, легким зудом пробивалась память. Больница. Почему он вспомнил о больнице? Как же, давным-давно, в Дублине… Во время стычки демонстрантов с полицией сломал ногу. Все было, как сейчас. Катили в кресле. Почему его катят в кресле?

— Сестра, присмотреть за ним!

Какая еще сестра?

— Пожалуйста, сэр! Надеюсь, мистеру Керкленду будет у нас удобно.

— Не сомневаюсь.

— Окна выходят на южную сторону, на Пенсильва-ния-авеню, как и заказывал мистер Керкленд.

— Благодарю вас! Это как раз то, что нужно.

Кто это сказал? Мужской голос, красивый, спокойный, голос образованного человека. Тодд? Нет. Значительно моложе. Да что, черт побери, происходит?

Лифт, ярко освещенный коридор. Ключ в двери; переносят с кресла-каталки в другое кресло, мягкое, с прямой спинкой. Внезапным острым приступом тошноты, головокружения развеяло последние остатки наркотика, Филип открыл глаза.

Определенно номер в отеле, не больничная палата. Номер огромный, обстановка без особых излишеств: широченная кровать, шкаф с ящиками, кофейный столик, кресла. Свет раннего утра брезжит сквозь занавешенное прозрачной шторой большое двустворчатое окно.

Филип в номере не один; у окна человек, смотрит, отогнув штору, на улицу. Рядом с ним кресло-каталка. Разобранное, сиденье снято. На полу серая металлическая квадратная коробка. Филип застонал, человек обернулся: гладко выбрит, импозантен, лет тридцати пяти. Увидев, что Филип приходит в себя, расплылся в улыбке.

— Проснулись? Чудно.

— Кто вы, черт побери, такой? — прорычал Филип.

После наркотика раскалывалась голова. Хотел было поднести руку ко лбу, но не смог. Бросил взгляд на подлокотники: каждая рука зажата парой специальных наручников.

— Меня зовут Фримен, — сказал человек. — Но это так, к слову.

— Фримен? — переспросил Филип.

— «Невада. Спецкурс самозащиты». Я имел беседу с вашей приятельницей Сарой Логан. Как раз накануне того, как вы с нахрапистостью заправского киногероя нагрянули в «Пик Штурман».

— Вы были там? — проговорил Филип. Приступы головной боли накатывали, парализуя волю.

— Я начальник этой базы. Должен вам заметить, доставили нам немало хлопот. Мы вас недооценили, — Фримен дернул подбородком, усмехнулся. — Бедный старина Харки. Мог ли он ожидать, что в него станут стрелять!

Фримен сунул руку в карман брюк, вынул ключ, присел перед серой коробкой. Открыл замок, откинул крышку, начал извлекать какие-то металлические детали. И когда стал собирать, стало ясно, что это какое-то необычного вида оружие: короткоствольное, с трубчатым прикладом, а рукоятка, как у пистолета. Последнюю деталь — округлый ребристый магазин — Фримен вставил с щелчком прямо перед затвором.

— Это боевая винтовка «Валмет М-62», — сказал Фримен, кидая взгляд на Филипа. — Финская. Последняя модель. Сто пятьдесят выстрелов в минуту, радиус действия до девятисот метров. Ваша цель будет гораздо ближе. Легче попасть.

— Не буду я никуда стрелять!

Фримен улыбнулся.