— Какое красивое название! Что такое «Зеркальный Лабиринт»?

— Один из научных институтов. В городе их множество. У нас очень сложная и разветвленная организация жизни. И там обитает столько народа, что вы не будете с Рудольфом соприкасаться, если у вас с ним неприязненные отношения.

— С чего вы решили?

— Мне так показалось. Он своеобразный господин. Но что нам до него? Вы нужны нашим женщинам, девушкам. Вас же посоветовала нам одна моя хорошая давняя приятельница. Да вы её и знаете. Ифиса Лан. Ваша подруга. — оказалось, он и Ифису знает! — Ифиса рассказывала, как вас обманывали нечестные люди, наживаясь на вашем труде и таланте. Она настолько переживала, говоря, что вы попали к непорядочной особе. И считала себя виноватой, но она не ожидала, что ваша работодатель посмеет проявить такую неблагодарность. Ведь когда-то Ифиса вытащила её саму из очень больших затруднений… — он задумался, — Жизнь жестока и, к сожалению, многие люди мутируют в сторону жадности и нечестности, теряя лучшие человеческие качества. Госпожа Нэя-Ат, вас никто и пальцем там не тронет. А для вас — уникальный шанс развить и реализовать ваш дар.

И я согласилась, решив не думать о Рудольфе, оставить его на бессрочное заточение в своём внутреннем карцере. Сказочная перспектива, распахнувшись внезапно, прогоняла прочь все химеры и страхи, толпившиеся за порогом моего бедного жилища. Я будто увидела неоглядную даль, скрытую серыми зданиями бедного квартала.

Реги-Мон, узнав, что я покидаю столицу, сильно огорчился, но отговаривать меня от такой удачи, конечно, не мог. Я дала ему денег, став щедрой от внезапно свалившегося на меня богатства. Дом купить на такие деньги всё равно нельзя, и я решила поддержать тех, кто мне близок, — Ифису, Элю, Реги-Мона.

— Вот уж привалило нам добра от доброго человека! — стонала от счастья мать Эли, обнимая меня, умильно слезясь несчастными пропитыми глазами, — Я буду просить в Храме Надмирного Света только добрых дней для тебя у нашего Надмирного Отца!

Мне было неловко выступать в роли какой-то щедрой благодетельницы. Но хотелось поделиться со всеми хоть маленькой долькой своего огромного счастья, не измеряемого никакими деньгами. Ведь люди-то нуждались действительно. Ифиса несколько сдержанно поцеловала меня, сказав, что отплатит мне, когда будет необходима её помощь. В жизни же всякое может случиться. — Не вздумай ничего давать Эле, — вдруг сказала Ифиса. — Не вздумай и приближать её к себе! Она не стоит твоей дружбы. К тому же я точно знаю, что у неё припрятан клад. Она обокрала Чапоса, когда сбежала от него. А он думал, что его навестили неизвестные воры. Узнай он правду, Эле бы несдобровать! И дети не стали бы ей защитой!

— Каким образом Эля познакомилась с Инаром Цульфом? — спросила я у Ифисы, ничего не рассказав о том, что он охранял усадьбу Тон-Ата вместе с Чапосом. Но интересовала меня только Эля, а не этот неприятный тип.

— Мутная история! В доме родителей Эли был обыск, когда Элю заподозрили в воровстве некой ценной вещички у Инара Цульфа. Уж как Эля попала в жилище самого Цульфа, додумывать ничего не стану. Нашли, но не то, что искали. Несколько золотых и весьма увесистых вещиц! Инар честный человек, потому и сказал, что найденное к нему отношения не имеет. Эля сказала, что это плата её мужа. Его вклад в будущее детей. Элю выпустили как не виновную в краже. Инар даже выплатил ей компенсацию за ущерб, причинённый её репутации, словно она у неё была! Золото, отщипнутое у своего бывшего муженька, Эля сообразила быстренько и вовремя запрятать у меня. Конечно, Инар ничего и никому не разболтал. Но до Чапоса дошли какие-то слухи, что Элю трепали в уголовном Департаменте. Он тоже перерыл дом её родителей, но ничего не нашёл. Элю он уже не тронул, просто перестал ей давать средства на содержание близнецов. Эля потом взяла у меня своё добро и где-то перепрятала.

— Чего же ты и помогла ей, если так её не любишь?

— Не могла же я, какая там ни будь Эля, встать на сторону мрази Чапоса? Да и я своё взяла, что мне и причиталось. Не за пустые же слова благодарности со стороны этой воровки я впуталась во всю эту историю? Видишь ли, в чём дело, Нэюшка… Не люблю пачкать добрую репутацию других людей, но, если таковой у них нет? Чапос заразил Элю своим духовным недугом. Жадностью и беспринципностью. Мужчина, когда входит в биополевые структуры женщины, а это неизбежно происходит во время полового соития, передаёт ей часть своего информационного багажа. Как плохого, так и хорошего. И не смейся. Так всё и обстоит в реальности. Будь щедрой, но с теми, кто действительно нуждается. Прошу тебя, не дружи ты с ней!

— Тем не менее, Инар Цульф влюбился в Элю, — сказала я.

— Кто? Инар влюбился? Не смеши. Он на такое не способен. А Эля действительно его обокрала, но вовремя сумела спрятать ценную штучку, — тут Ифиса сунула к моему лицу свою холёную руку. На безымянном пальце красовалось кольцо с крупной и чистейшей каменной «слезой Матери Воды». — Камень из наследственной шкатулки матери Ал-Физа. А Инару Ал-Физ отдал когда-то за некую немалую услугу. Я забрала его у Эли как плату за сохранность её мерзких, и всегда только мерзких, тайн. Недостойна ни она, ни этот слизень Цульф владеть таким камнем. Они и цены-то ему не знают! А я отдала моему личному мастеру, и он сделал мне перстень. Разве не достойна я таких украшений?

Я подумала о том, что с таким-то сокровищем, не я ей, а она должна была бы помогать бедствующим друзьям. Впрочем, сама я никогда не причисляла себя к бедствующим. Но почему-то почувствовала себя задетой. К сожалению, я не знала никого лично, кто бы бедствовал по-настоящему, хотя и понимала, таких вокруг очень много. — Ни у моей бабушки, ни у мамы таких больших «слёз Матери Воды» не было, — сказала я, восхищаясь роскошным изделием, но вовсе не завидуя. — Мой дедушка Ниадор ради спасения людей той общины, где родилась бабушка и где в юности являлась жрицей Матерью Воды, отдал все свои наследственные сокровища тем, кто и был властен над жизнью и свободой несчастных и гонимых приверженцев прежней веры. Он спас их…

— На что же вы жили после изгнания из своих уже домов и владений? — полюбопытствовала Ифиса, — если сокровищ давно уже не было?

— Таких необычных и крупных камней не было, а мелочи-то всякой драгоценной много осталось. Одну-две штучки продадим, долго потом живём