Рики, что даже блок между нами поставила. Потом о том, что Нибрас почему–то пытается или нас окончательно рассорить или намекнуть, что рядом со мной шкатулка с такими секретами, которые мне и не снились. В любом случае, рановато я решила, что от демона проблем не будет. Будут… Затем меня каким–то образом перекинуло мыслями на гнома и на то, что ксенофобию ремнем не выбьешь, но пороть ежевечерне придется обязательно. Уж очень меня этот факт печалил — ну, не до гнома мне сейчас! Другого выпороть не помешало бы, но печаль в том, что тоже не хочется. Верный признак того, что все плохо. Если вместо агрессивной злости у меня внутри тоска и желание отгородиться, значит, обида очень глубока. Можно любить безответно, можно любить даже того, кто твоим чувством пользуется и тобой откровенно манипулирует. Только объекту любви при этом не надо наглеть.

Поймав себя на том, что гоняю одни и те же мысли по кругу раз в тридцатый, я постаралась переключиться с Рикиши на Бхинатара. Вот он ко мне не привязан настолько сильно, для него нет связи «моя любовь — его жизнь». И при этом все равно вежлив, предупредителен, ценит мое внимание. Надеюсь, что ценит. Рики, пока соблазнял и в доверие втирался, тоже был ангелом. Наглеть–то он позже стал, когда понял, что я от него завишу, советуюсь с ним, слушаюсь безоговорочно. Вот с тем же выбором богини–покровительницы Дома… Все по его плану же сделали.

Так, снова из пустого в порожнее, да еще и опять с больной головы на здоровую. В смысле, всю вину на Рики пытаюсь переложить. Нет, выбор делала я, а не он. Он лишь мне помог, а я послушно выполнила все, что он мне сказал.

В очередной раз я тряхнула головой, прогоняя из нее глупые мысли о том, какой мой нетопырь — гад редкостный. И вдруг обнаружила, что мы давно уже движемся по очень странному туннелю, похожему на трубу с неяркой подсветкой со всех сторон — как будто тысячи маленьких искорок, как на еще горячих углях, когда их раздуваешь.

— Это и есть демоновый портал? — мысленно поинтересовалась я у мужа, поеживаясь от внезапно начавшегося озноба.

— Да, госпожа. Вы думаете о чем–то абстрактном, как Нибрас сказал?

Я растерянно затихла, потом все же рискнула уточнить, радуясь, что с Бхинатаром у нас связь почти без передачи эмоций, то есть он сейчас моей вины не чувствует:

— Он это при въезде в портал посоветовал, да?

— Да. Вы не услышали? Простите, госпожа, мне надо было…

Ну вот, теперь мы оба чувствуем себя виноватыми. Замечательно.

— Насколько я понимаю, это Мать Дома несет ответственность за своих мужчин, а не наоборот, — попыталась успокоить я мужа. — А я считала ворон вместо того, чтобы слушать советы Нибраса.

— Госпожа, если бы рядом со мной была бы женщина из темных эльфов, я бы только позлорадствовал про себя над ее ошибкой. И позаботился бы о ней только потому, что в случае опасности для своей жизни она легко пожертвует и мной, и Чхаром. Но у нас есть цель, заданная нашими богинями. И первое время мне казалось, что вы спасаете нас потому, что мы важны для выполнения цели. А потом… — Бхинатар сделал небольшую паузу и закончил совершенно неожиданной фразой: — Скажите, госпожа, вы не хотите рассказать мне правду о том, кто вы на самом деле?

Я вздохнула и принялась любоваться искорками на стенах туннеля. Потом, когда совесть перестала бить меня по голове подушкой, поинтересовалась:

— А у тебя есть предположения?

— Слишком большое скопление странностей, слишком непривычное поведение, слишком идеальное сходство с госпожой Сонолой. Сначала я думал, что вы гомункул, специально созданное существо, в которого каким–то чудом удалось впихнуть разум обычного человека. А то, что вы мыслите, как человек, к тому же ранее не владеющий магией, не вызывало никаких сомнений. Но вот идея о специально созданном теле меня смущала. Уж слишком оно у вас… — Бхинатар замялся, подбирая культурные выражения, очевидно. — Слишком оно неприспособленное для выживания.

Умница вежливая, что я еще могу сказать? Просто ты не видел того тела, с которым я сюда прибыла. Тогда бы ты понял, что значит «неприспособленное»! Конечно, я не стала телепатировать эти мысли, а вместо этого собралась с духом и призналась:

— Я из другого мира. Совсем из другого, в котором живут только люди, и даже магии нет.

Последовала небольшая пауза, а потом, неожиданно, муж приобнял и притянул меня к себе покрепче, свободной рукой натягивая поводья.

— Вы ничего не слышите, госпожа?

— Нет, — я почему–то тоже прижалась спиной к Бхинатару, внимательно оглядывая туннель и где–то в глубине души жалея, что уперлась рогом в принципы и сижу сейчас не с Рикиши. Хотя из того сумбура, который муж попытался влить в мою голову, вроде как следовало, что он проникся моими действиями. Осознал, что я всех спасаю не ради какой–то высшей цели и собственной выгоды, и мне показалось, что это покорило его воображение.

Снова начался озноб, причем на этот раз более сильный. «Вроде как» и «показалось» — железные аргументы, когда вокруг происходит что–то непонятное и тот, ради кого ты влезла в эту заварушку. Тут я залепила сама себе мысленно неизвестно какой по счету подзатыльник. Сама я во все влезла, сама. Ради себя. Ради того, чтобы выжить. Ну, то есть да, наверное, если бы на меня не повесили ответственность за жизнь Рики, я бы дольше выбирала и… Короче, надо отвечать за свои решения, сделанные в здравом уме и трезвой памяти. Это был мой выбор. Мой. Все что сейчас происходит — мой выбор. И даже то, что мы сейчас скачем по демоновым порталам — мое решение. Могли бы спокойно продвигаться по Подземью семь дней, хотя и там романтической спокойной прогулки никто не обещал. Так что из двух зол я выбрала более короткое. И я отвечаю за свой выбор!

— Ты уверена? — прошелестело нечто у меня в голове. — А если по твоей вине что–то случится с твоими спутниками?

— Да пошел ты! — гаркнула я немного нервно. Надоело, когда все кому не лень так и норовят без спросу влезть в мою голову! Да еще и не представившись.

Шелест издал несколько странных звуков. Похоже, он так радовался.

— Грубость не украшает женщину, — выдал он. — Настоящие леди так себя не ведут.

— Можно подумать, ты не в курсе,