— Ага, потому что дым закончится, — здоровяк досадливо крякнул. — Ещё неизвестно, что хуже.

— Вернётся Девятая, схожу с ней в деревню за спиртом.

Триста Шестой наморщил свой плоский нос:

— Что-то ты ей больно доверяешь, братишка. Не забывай, ищейки всегда себе на уме. Как горелым запахнет, она не задумываясь всадит кинжал тебе в спину.

И этот туда же! Первое время девчонку даже к общему костру не подпускали. Каждый считал своим долгом хоть как-то её укусить исподтишка: то мясо подгоревшее подсунут, то вслед какую-нибудь гадость прошипят, разве что в сапоги не ссали, и только когда Керс вмешался, скорпионы поумерили свой пыл, хотя и продолжали опасливо коситься на бывшую ищейку. Похоже, он один здесь понимает, насколько Девятая может быть полезна. Котелок у неё варит получше любого из стаи, порой он и сам рядом с ней чувствовал себя пустоголовым желторотиком. Девчонка единственная поддержала его инициативу восстановить связь с Пером, а после вызвалась отправиться на их поиски.

— Девятая нам нужна, так что помягче с ней, ладно?

Таран деловито скрестил руки на груди:

— Фиг с ней, с этой Девятой, сам разберёшься, но что нам точно нужно, так это жрачка, которая не сегодня-завтра закончится. А ещё неплохо бы о гигиене позаботиться, мыла почти нет, порошок зубной давно закончился, с лекарствами совсем беда, даже обезболивающего не найти. Я уже не говорю про отхожее место…

— Да ты издеваешься! — Керс раздражённо закатил глаза. — Я и так по всему лагерю мотаюсь, как горгоной ужаленный. То малькам мозги вправь, то дозорных проверь, то от сервусов нытьё выслушай. Каждый так и норовит высказать своё недовольство, а у этих вообще целый список хотелок. Только мне откуда всё это брать?! Я что, всемогущий, по-вашему?

Триста Шестой добродушно хлопнул его по спине:

— Да ты не кипятись, брат. Давай вместе обмозгуем, как это дело поправить.

— А что тут обмозговывать! Сколько нас здесь? Около сорока, не меньше…

— Сорок шесть и тринадцать сервусов, — уточнил здоровяк, умостившись у скальной стены.

— Итого из шести десятков почти половина на очистке. Они пока мёртвый груз, на дело их брать себе дороже. Я б им даже стеречь лагерь не доверил. Переждать надо. Придут в себя, организуем вылазку.

— Нет, я против грабежей. Мы и так свободным подгадили на двести лет вперёд. Если начнём разорять деревни, то война нам обеспечена, а с желторотиками сильно не повоюешь, перебьют нас в два счёта, и твой хист не спасёт.

— Знаю, брат, но другого выхода пока не вижу. Даже Севир налётами не гнушался. Когда стоит вопрос выживания, приходится засовывать принципы куда поглубже.

Здоровяк озадаченно поскрёб шрам на шее:

— А золото?

— Нет, золото нам нужно для оружия. Когда всё поуляжется, смотаюсь в город. Ищейка знает одно местечко, где можно недорого достать мечи и луки.

— Копья тоже сойдут.

— Да, как вариант, если на мечи не хватит. Так что, дружище, без налётов нам не обойтись.

— Панцири бы ещё раздобыть, хотя бы стёганные, — Триста Шестой мечтательно вздохнул. — А то ходим как оборванцы.

Мечтать им никто не запрещал, но денег Биффа едва хватит на приличное вооружение. Вряд ли у деревенских найдётся достойная сталь, а топорами да косами не повоюешь. В терсентуме много оружия никогда не держали, надзирательских мечей и двух десятков не набралось. Уже когда они разбили лагерь, Керс понял, что сервусы не догадались собрать револьверы. Досадное упущение, штуки эти довольно ценные, а патроны можно было бы достать через Спайка. Тот хоть и отказался присоединиться, оставшись верным Перу, но пообещал посильную помощь. Толковый малый, побольше бы таких.

— Чего это с ней? — Триста Шестой чуть отклонился в сторону, высматривая кого-то за спиной Керса.

Глим стремительно приближалась к ним, расталкивая собратьев локтями и ловко перескакивая камни да ямы на пути.

— Керс, мать твою, когда ты наконец угомонишь эту сучку?!

— Смерговы потроха! — он зажмурился, надеясь, что произойдёт чудо, и Глим куда-нибудь исчезнет. Её попытки возобновить связь сменились активным высасыванием мозга, причём порой похлеще Триста Шестого. — Ну что на этот раз?

— Твин забрала то, что принадлежит мне!

— Серьёзное обвинение! — Триста Шестой тихонько присвистнул.

— Ты знаешь законы, Керс!

— Это была кража? — а вот это уже ни фига не смешно! У Альтеры в стае положение крепкое, но воровство даже ей не простят — руки пообрубают и глазом не моргнув.

Глим как-то подозрительно замялась:

— Нет… Но она хистанула!

— Постой-ка. Ты не смогла вернуть то, что тебе принадлежит, я правильно понял?

Девчонка неохотно кивнула.

— Так о чём разговор? Если ты не можешь защитить то, что тебе дорого, тогда терпи молча, пока не научишься давать отпор.

— Что-о?! Да ты её прикрываешь!

— А вот сейчас ты не права, — вступился Триста Шестой. — Керс всё верно сказал.

Глим злобно зыркнула на здоровяка и вызывающе сплюнула:

— Ну ты и мудак, Сто Тридцать Шестой!

Обычно Керс закрывал глаза на её проделки, часто пропускал мимо ушей едкие шуточки, но в этот раз соплячка почуяла вседозволенность. Давно пора поставить её на место.

— Забери свои слова назад, Глим, — произнёс он спокойно, но так, чтобы девчонка поняла, что с ней больше церемониться не будут.

Не выдержав на себе его взгляда, она повела плечом и виновато потупилась.

— Ладно, прости… Беру свои слова назад, — последнюю фразу она выдавила с трудом, стиснув кулаки так, что костяшки побелели.

— И впредь не забывай, с кем говоришь. Учись решать свои проблемы самостоятельно, ты давно уже не малёк.

Она коротко кивнула, продолжая смотреть себе под ноги.

— Ну раз мы поняли друг друга, тогда можешь идти, — Керс примирительно потрепал её по плечу.

— Жестковато ты с ней, — упрекнул его Таран, когда девчонка скрылась среди собратьев.

Керс и сам понимал, что мог бы с ней помягче, но нельзя позволять садиться себе на голову, иначе его перестанут уважать. Что за этим последует — несложно догадаться. Слабый скорпион — мёртвый скорпион. Всегда найдётся желающий доказать стае свою силу за счёт смерти вожака.

— А у меня был выбор?

— Наверное, нет. Да уж, высоко ты прыгнул, братишка. Не подумай, я только за, но ты пока не готов. Вспомни, о чём мы с тобой в Исайлуме говорили. Ты ещё хромаешь, а зависящих от тебя слишком много.

— Где это я хромаю! — возмутился Керс на несправедливое замечание. — Ты же сам говорил, мол, расшевелился наконец-то, давно пора. Что теперь не так?

Триста Шестой вытянул шею, высматривая кого-то, потом заговорил тише обычного:

— Нехорошо ты, брат, поступаешь. Я про Твин. Ну,