Я села, когда вошел Ройцефус. Из-за его спины вышла толпа служанок, державшие в руках множество нарядов.

— Ты проснулась. Отлично, — сказал он, одобрительно кивнув. — Я подожду в коридоре. Присоединяйся ко мне, когда закончите, и я познакомлю тебя с твоими генералами. После этого ты поговоришь с Кук о том, какую еду предпочитаешь есть. Есть какие-нибудь поручения на обед? О! Я перенес все остальные встречи. Они состоятся завтра.

Столько всего нужно было сделать! Я застонала.

— Сначала завтрак. На обед я бы хотела овощной пирог. — последнее блюдо, которое я ела с мамой. — Сегодня я бы хотела изучить законы страны.

— Как пожелаешь. — он хлопнул в ладоши и вышел из комнаты.

Сигнал, чтобы помочь мне, предположила я. Служанки принялись за дело, вытаскивая меня из постели, расчесывая волосы и пытаясь почистить зубы. Это я сделала сама. Несмотря на мои протесты, они раздели меня, обмыли и одели.

В комнату вошла другая служанка с миской овсяной каши в руках.

Я попробовала. Ммм. Неплохо. Мне показалось, что я почувствовала имбирь, шафран и кардамон.

— Спасибо, Ройцефус, — крикнула я, зная, что это его рук дело.

Он показался мне честным человеком, который плывет по течению. Но я не могла… не могла… ему доверять. Мне приходилось быть начеку и ожидать засады на каждом шагу.

— Итак, что вы обычно здесь едите? — спросила я у служанок.

Кто-то сказал:

— В основном хлеб, его любил король Чаллен. В особых случаях он просил мясной пирог.

Другая добавила:

— За замком есть мельница. Кук прекрасно готовит хлеб.

Мама упоминала об этом. Хлебные миски, наполненные мясом, множеством овощей и даже фруктов.

Когда я закончила трапезу, служанки занялись уборкой моей комнаты.

Я вышла в коридор и сказала:

— Ты упоминал о встрече.

— Да. — он повел меня по дворцу. — Руководство Севона изменилось, но необходимость в торговых соглашениях нет. Тебя должны представить высокопоставленным лицам из других королевств. У тебя есть опыт ведения переговоров?

— Да. — благодаря моим летним занятиям. — Ты будешь мной гордиться.

Он облегченно выдохнул.

— Ты также упомянула, что хочешь изучить наши законы.

— Моя мать рассказала мне о разводах в Энчантии. А именно, обезглавливание жены, которая не забеременела в течение первого года брака.

— Это варварский закон, — сказал он.

— Я хочу его изменить. Как мне это сделать? — нужно ли мне было делать поправки для определенного населения?

— Ты говоришь мне, каким хочешь видеть закон, а я составляю документ, в последствии чего распространяю среди твоего населения.

— Превосходно. Отныне муж может быть обезглавлен, если не сможет угодить своей жене.

Глаза Ройцефуса расширились.

Я мило улыбнулась и продолжила наш разговор.

— Генералы будут возражать против моей власти? — спросила я.

Ему потребовалось мгновение, чтобы перебороть свой шок.

— Генералы недовольны тем, что ты убила их короля. Но поскольку ты забрала его боевую магию, они будут вечно тебе подчиняться.

Боже! Все поверили, что я забрала магию Чаллена… единственное, чего я не делала!

— Расскажи мне о заключенных в башне, — сказала я, переключаясь на другую тему. — Они колдуны?

— Нет. Это смертные, которые задолжали королю Чаллену деньги или оскорбили его каким-либо образом. В подземелье сидят только жестокие преступники и те, кто обладает особыми способностями.

Я облизала губы.

— Отпустите тех, кто в башне и передайте мои извинения. Всех, кроме принцессы Трули. — будет ли злиться Рот, когда вернется?

Я вроде как… надеялась на это. Я скучала по спорам с ним.

— Да, Ваше Величество. — Ройцефус достал волшебное перо и записал что-то в своей каменной табличке.

Быть королевой — это не только иметь преимущества, но и выполнять определенные обязанности, но я была готова к этому испытанию. Так почему же тошнота вернулась и удвоилась, когда мы вошли в тронный зал?

* * *

К моему удивлению, встреча прошла без происшествий. На самом деле, когда слуги наполняли бокалы сладким вином, атмосфера стала почти веселой.

После этого Ройцефус освободил заключенных, и я встретилась с Кук. Она была довольно старой, с вьющимися серебристыми волосами, сутулыми плечами и бледно-серой кожей. Ходячий труп. Я поблагодарила ее за кашу и сделала все возможное, чтобы расположить ее к себе, но она отказывалась смотреть на меня.

Она оживилась только тогда, когда я попросила два кусочка овощного пирога. Один для меня, другой для Трули.

Я отнесла их в комнату в башне. Села на край кровати и протянула тарелку с вилкой, но она хмыкнула и отвернулась.

— Я не буду делить хлеб с разрушительницей Севона, — сказала она.

Ну и ладно.

— Сама не понимаешь от чего отказываешься. — я поместила ее в свою старую камеру, и она была наполнена всеми роскошествами, кроме свободы. — А мне нравится прозвище Разрушительница Севона. Сокращенно РС, что скажешь? — я попробовала пирог… слаще, чем я предпочитала, но неплохо.

— Как легко ты смеешься надо мной, — огрызнулась она. — Мой сестра не стала бы так со мной обращаться.

— Но я не твоя сестра, помнишь?

— Но ты все равно считаешь себя ею, несмотря на то, что отреклась от меня.

— Именно поэтому я защищаю тебя.

Она фыркнула.

— То есть в твоем понимании, заключить меня в тюрьму, означает защита?

— Да! Как ты думаешь, что произойдет, если… когда… Фарра узнает о нашей родственной связи?

Побледнев, она сказала:

— Рассказывать Фарре или нет — это мой выбор. Мой.

Мой желудок заурчал, казалось, что из него вытекает желчь. Острая боль пронзила мой бок.

— Ты в порядке? — спросила Трули, выглядя обеспокоенной.

Мое лицо горело, а на лбу выступили бисеринки пота. Зрение помутнилось. Я с трудом поднялась на ноги. Голова закружилась. Снова бульканье, снова боль. Я застонала.

Меня затошнило, и я бросилась к ведру Трули. Прощай, пирожок.

Пирог!