вперед, сквозь все не утихающий буран. Компаньоны потянулись за ним.

— Что все-таки случилось? На тебе лица нет, — Эдер придержал бледного эльфа за локоть. — Ты словно наткнулся в этой метели на призрака, порядком попившего твоих жизненных сил.

— Меня, можно сказать, одолели призраки прошлого, Эдер, — задумчиво ответил он. — Извини, что я тебя стукнул ранее. Мне жаль Ватнира, и я принимаю его печали ближе к сердцу, чем стоило бы.

— Да я и забыл уже об этом, — улыбнулся дирвудец. — Что, у римргандовых деток все и правда так несладко?

— Угу. Особенно таких, как наш. Родись он без божественной крови, и вполне мог бы стать путешественником, или актером в театре, или алхимиком-целителем. Если отвлечься от его страшной рожи, то заметно, что он жизнелюб и тянется к другим разумным. Выбери Римрганд меня, а не его, это я бы сейчас сидел на льдине и пил горькую, — Кьелл в задумчивости нашел взглядом фигуру Ватнира впереди, полускрытую метущим снегом.

— Путешественником он уже, считай, стал, — ответил блондин. — Кто знает, может и до остального дойдет.

— Угу, только у нас не театр, а цирк, — фыркнул гламфеллен. — А мы — две его звезды, специализирующиеся на низменном юморе, — дружеская беседа слегка приподняла его настроение, заставив тоску отступить.

— Я всегда считал себя скорее трагическим героем, — с задумчивой миной ответил Эдер, — но если уж мы с тобой — клоуны, то звезда из нас двоих я. Ты разве что для разогрева публики сгодишься.

— Это как раз-таки самая важная часть, — хмыкнул эльф. — Пойдем, догоним остальных.

***

Храмовый комплекс Белой Пасти был построен с внушающим уважение размахом и основательностью. Время не было снисходительно к древним камням храма, но лед и снег стыдливо прикрывали его отметины белой шалью. Ведомые Ватниром, друзья спустились по вымощенной каменной плиткой галерее к одному из входов, что некогда был высокой аркой ворот, но сейчас, не устояв под давлением времени и хлада, превратился в зев обледенелой пещеры.

— Нам сюда, — приглашающе указал на проем входа Ватнир. — Меньший, чем Белая Пасть, источник божественной силы — здесь, внутри, и совсем близко.

Годлайк Римрганда не ошибся — переливающаяся оттенками снежно-белого сфера бросилась товарищам в глаза, стоило им пересечь порог рукотворной пещеры. Артефакт покоился в руках замершей на постаменте неподвижной фигуры рогатого и крылатого создания с синеватой кожей — ледяного импа. Существо было настолько неподвижно, что выглядело искусно выполненной статуей, но Кьелл разглядел и легкое дрожание век создания, и едва заметное движение грудной клетки, неглубокое и нечастое. Имп явно был погружен в глубокий сон-анабиоз, почти остановивший все его жизненные процессы — особенность его вида. Кьелла вдруг одолело неожиданное озорство — не иначе, откат от того недолгого погружения в глубины тоски, что случилось с ним недавно. Он сделал друзьям знак оставаться позади, подкрался к замершему импу, и, медленно поднеся руку к его носу, отвесил по нему неслабый щелчок. Существо взвилось к потолку, стряхивая с себя снег, чихая, и громко визжа.

— А-а-а! Гадкий топотун! Бескрылый вонючка! — какое-то время имп бессмысленно изрыгал однообразные ругательства и вопли, но вскоре сориентировался-таки в ситуации. — Моя блестяшка! Не отдам! Прочь отсюда, топотун! Прочь!

— Для начала, эта, как ты сказал, «блестяшка», не твоя, а Римрганда, а ты ее просто украл. И как бы не с трупа одного из священников, — ухмыльнулся этому перформансу Кьелл. — Знаешь, кто такой Римрганд, а, птичка-невеличка?

— А? Что? Нет! Не знаю! И не хочу! Прочь! Не отдам! — нервозное поведение импа, вкупе с присущей его виду недалекостью, делали его похожим на сердитого попугая, не желающего возвращаться в клетку.

— А он забавный, — добродушно отметил Эдер. — Может, оставим его?

— Угу, но кормить и убирать за ним будешь сам, — прыснул гламфеллен. — Эй, летун, согласен стать нашим корабельным любимцем?

— Что? Нет! Прочь отсюда, вонючки! Это моя нора! И блестяшка моя!

— Что ж, не получилось, — с наигранной печалью подытожил бледный эльф. — Ничего, Эдер, как вернемся в Некетаку, сходишь в магазин Аркемира и сманишь одного из тамошних.

— Нет, это совсем не то — аркемировы импы скучные и плохо пахнут, — ответил блондин. — Да и Фассина меня невзлюбит.

— Угу. Ладно, продолжаем попытки вразумления местной фауны. Ты серьезно не знаешь о Римрганде, крылатый? — новая порция оскорбительных визгов была Кьеллу ответом. — Вот незадача. Ватнир, придется тебе поработать миссионером. Покажи-ка ему.

— Что показать? — недоуменно глянул на эльфа годлайк.

— Силу своего божественного покровителя, конечно, — гламфеллен заговорщически подмигнул Ватниру. — Наглядно.

Годлайк оскалился в понимающей ухмылке, и простер руку в сторону импа. С легким звоном вокруг существа наросла ледовая скорлупа, в считанные секунды разросшаяся до крупной, неправильной формы глыбы. Только голова и кончики крыльев создания торчали наружу. Кусок льда рухнул на пол, под дикое верещание импа, но не разбился, уткнувшись в хрусткий снег.

— А-а-а! Гадкие, вонючие топотуны! Вот я вам! Сейчас я вам! А-а-а–а! — нарастающий визг существа перешел, казалось, порог ультразвука, звоном отозвавшись в ушах товарищей. Внезапно, словно повинуясь этому вою, стены пещеры пришли в движение, отслаиваясь кусками льда. Комната оказалась усеяна нишами охранных конструктов. Многие из них, развалившиеся от времени, могли только слабо шевелиться, но с полдюжины были вполне себе бодры, и очень враждебны.

— Совсем не то, говоришь, Эдер? — отстраненно заметил Константен, снимая со спины поллэкс. — А по мне так один в один Темная Кладовая.

— Симбиоз импов и конструктов, наблюдаемый в естественной среде обитания, — засмеялся Алот, одаряя топающих к ним металлических солдат Хаотической Сферой Тейна. Бурлящий энергией шар заплясал от одного к другому, превращая их в недвижные подобия декоративных доспехов, расставленных в странных позах.

— Угу. Разбирайте их поскорее, а я пойду, выковыряю глаз у импа. Римрганда Глаз, — добавил Кьелл специально для возмущенно вскинувшегося Эдера.

— Все-таки твоя бледноэльфийская жестокость прорывается порой сквозь приобретенный в Дирвуде налет цивилизованности, — вздохнул блондин, втыкая саблю в щель над горжетом конструкта, и нажимая на рукоять.

Вырванная с корнем башка охранного голема с грохотом заскакала по обледенелому полу пещеры. Быть может, эти древние роботы и доставили бы проблем какой-нибудь начинающей банде приключенцев, но закаленным авантюристам Кьелла, повидавшим в Дирвуде и Дедфайре